– Да без проблем, – поддержал врач и, посмотрев на дежурившего у палаты милиционера, с улыбкой добавил, – А то нам ваш сотрудник весь интерьер нам портит.

Оперативник с адвокатом зашли в палату. Тимофеев лежал на кровати, пристёгнутый к ней наручниками. Увидев вошедших, он кинул на них любопытный взгляд

– Позвольте мне переговорить с моим клиентом с глазу на глаз, – обратился адвокат к оперу.

– Да, пожалуйста, – разрешил Дерябин и вышел из палаты.

– Я – твой адвокат Норкин Ефим Моисеевич.

– Быстро мне адвоката назначили. Я ещё даже не успел попросить об этом, – хмыкнул Тимоха, улыбнувшись.

– Мне тебя Звонарёв назначил. Врубаешься?

– Конечно, – ответил Тимоха, перестав улыбаться и изобразив послушное лицо.

Хоть Николай и считался бойцом Звонаря, но на короткой ноге с ним не был, поэтому был явно польщён таким вниманием к себе от городского авторитета.

– Владислав попросил передать, что он своих не бросает. Умышленное убийство мы тебе переквалифицируем, но ты нигде не должен сболтнуть, что выполнял чью-то просьбу.

– Да само собой разумеется. Я б и так никому ничего не сказал. Я ж к Звонарю с полной уважухой. Вы так и передайте, – заверил Тимоха, возбуждённый радостной новостью.

– Ну вот и славно. Тогда показания твои будут такими: ты находился в подъезде; туда вошёл Киселёв с девушкой; он начал тебя оскорблять и бить; ты защищался и нож достал, чтоб припугнуть Киселёва, а он сам на него налетел. Всё понятно?

– Конечно. А как с тёлкой-то быть – она ж всё видела? – взволнованно спросил парень.

– Не твоя забота. Она скажет всё, как надо.

– Ну ладно вам виднее.

– Вот именно. А теперь давай уточним детали.

Норкин ещё сделал кое-какие указания Тимофееву и был доволен тем, что его клиент всё понял.

Как раз в это время в палату заглянул Зяблицев.

– Ну как, Андрей Моисеевич, переговорили со своим подопечным?

– Да-да, Андрей Викторович.

– Ну вот и славно, – сказал Зяблицев, проходя в палату, – Тогда приступим к допросу.

Он расположился на соседней кровати, достал из своей папки протокол допроса и начал его заполнять.

Уточнив у задержанного все его данные, следователь попросил:

– Гражданин Тимофеев, расскажите как и за что вы убили гражданина Киселёва.

– Я не хотел его убивать. Этот парень сам на меня напал, – уверенно заявил допрашиваемый.

Следователь посмотрел на него с непониманием.

– В смысле?

– Ну он с девушкой зашёл в подъезд и начал меня оскорблять, а потом кинулся на меня в драку. А я просто достал нож, чтоб его припугнуть, и он сам на него и напоролся.

– Но девушка, которая была с Киселёвым показала, что он вас не трогал, а вы сразу же достали нож и ударили им Киселёва.

– Андрей Викторович, – включился в разговор адвокат, – а когда девушка вам это сказала? Вы её уже допрашивали?

– Да нет ещё, – растерянно произнёс Зяблицев, – Это она нам сказала ночью на месте преступления.

– Ночью она была в шоковом состоянии. Вы б её сегодня допросили, – подсказал адвокат.

– Я уже дал указание, чтоб её ко мне доставили.

– Ну и хорошо. Я бы хотел присутствовать на её допросе.

– Пожалуйста, Ефим Моисеевич.

– Надеюсь, что после её допроса вы переквалифицируете статью на превышение пределов необходимой самообороны, или даже причинение смерти по неосторожности.

– Не много ли вы хотите, Ефим Моисеевич?

– Думаю, что нет, Андрей Викторович.

Тимофеев почти с нескрываемой радостью вслушивался в диалог следователя и адвоката. Зяблицев же, не ожидавший такого поворота в деле, наоборот был крайне не доволен уверенность Норкина. Задав ещё несколько уточняющих вопросов, Зяблицев закончил допрос и предложил адвокату проехать в прокуратуру.