Марья Петровна всплескивает руками. Разумеется, она подслушивала. И теперь собирается участвовать в разговоре.

– И что же это он, мужчина серьезный, за такой пичугой приударил! У тебя же в голове ветер! Чем вы с Квасей своей занимаетесь?! На авто из ада (тьфу на вас!) гоняете по городу? Болтаете, шороху по кабакам наводите? Ну ты еще ладно, хоть книжки иногда читаешь вроде правильные! С дочерью занимаешься. А Квася твоя что?

– А что Квася?

– Ничего, семью позорит! И какую семью!

– Ну, Марь Петровна, я-то тут при чем?

– А ты на нее не смотри. Она и сама по себе прекрасно устроена. А ты?

– А я-то что?!

– А на тебя обратил внимание приличный человек, не гопник, как твой Васька, не голытьба и пьянь, как «Никогда так не было». Нормальный, солидный, взрослый мужик, так ты сделай личико-то поприветливей. Улыбайся. Разговаривай красиво, как ты умеешь. Может, пожалеет тебя, оценит. И будет тебе счастье.

Я чувствую, как краснею.

– Марь Петровна. Еще слово. И. Я. Никуда. Не пойду. Это ясно?

Марья обижается, гордо задирает подбородок и цедит, даже не глядя в мою сторону:

– Ну и сиди здесь до старости, бегай перед Сан Санычем, хихикай с «Никогда так не было». Молодость и красота, они не навечно. Заплачешь потом, поздно будет.

– Ну, Марь Петровна, ладно уже тебе! Я же любя!

– Что вы знаете с Квасей своей? Смотри, заберу себе ухажера твоего. А то нам, бедняжкам, что делать? С кем старость коротать?

Ну, уж про старость она загибает. Все знают ее маленькую дамскую слабость. К жгучим брюнетам огромного роста со сросшимися на переносице бровями и тяжелыми кошельками. Которые очень быстро опустошаются. При этом Марья Петровна отнюдь не теряет своей добродетели.

Охрана сосредоточено прохаживается по холлу, всем своим видом показывая служебное рвение. Звонит телефон. Опять мне. Дочь.

– Мамуль, я дома. Поела. Двоек нет. Можно я с бабулей по делам съезжу?

Даю полагающиеся наставления. Мама моя увлеклась йогой, продажей косметологических средств и ЗОЖ. Моя младшая любимая женщина с ней не разлей вода. Теперь она не просто дочка и внучка, она серьезный партнер по бизнесу. И хватка у нее побольше, чем у моей мамы, точно. Обе утверждают, что, применяя целебные омолаживающие средства народной медицины, молодеют на глазах. Дай Бог.

Поэтому дома террор. Потому как кто без пищевых добавок и сои – тот против нас в принципе. Дочери нравятся разные флакончики и красочные каталоги. Девочка она самостоятельная и меркантильная. Быстренько подсчитав предполагаемую прибыль, демонстрирует девичий румянец соседкам и настаивает на чудодейственных средствах. Катька досталась моим бедным положительным родителям совершенно неожиданно. Говоря языком народной мудрости, принесла я им наше пухлое чудо в подоле. Никаких видимых женихов, никаких африканских страстей. Тихая отличница, с учебы – домой. Дома с книжками, подруг нет, некогда потому что. И вот, здрасьте вам. Приехали. Если бы мой папа не был биологом, поставили бы они с мамой на наш балкон чучело, чтобы аистов отпугивать.

Разная у всех молодость, лично у меня не было ни минуты свободного времени. Во-первых, я работала. Секретарем деканата. Здорово? По-моему, отлично. Во-вторых, немного пописывала «в стол». Спрятаны, наверное, эти мои стихи, статьи и рассказы где-нибудь на антресоли. Ждут своего часа. Дождутся ли? В-третьих, успешно обучалась в университете на заочном отделении филфака. В-четвертых и последних, у меня всегда была куча друзей-мальчишек. Меня считали своей и не обижали. Хотя, когда я смотрю на свою фотографию в паспорте, хочется громко рыдать. Откуда у всех юных такие носы и уши? И куда они потом деваются?