– А где остальное?

Максим не сразу нашёлся ответить:

– Вообще-то, это всё.

– Он что, издевается? – ухмыльнулся угрюмым ребятам господин.

Директор отбросил на стол очки:

– Ты в своём уме, мальчишка?! Твой брат мне должен в сотню раз больше! Это даже не задаток!

– Рудольф Петрович, а если пересчитать? – осторожно предположил Максим, но был прерван ударом кулака о стол.

– Ты, что, мля, считаешь меня идиотом?‼ – вздулся мужчина. – Хренов наглец! Вздумал мне перечить‼ – корчился тот в ярости. – Твой брат торчит мне кучу бабла и бегает от меня, а я, представь себе, хочу вернуть своё‼

Максим оглянулся и увидел, как двое посыльных склонили головы. Он откашлялся и выдавил:

– Я уверен, с пониманием и терпением мы уладим это недоразумение.

– Понимание и терпение – для слабаков! – извергало слюни круглое лицо. – Твой брат, а теперь и ты, по уши в дерьме!

Максим сглотнул.

Директор притих, и его нескладное тело освободилось от кресла. Вытащив из стола белый комок, тот направился к фонтанчику. Лишь провожая взглядом круглолицего мужчину, Максим различил в террариуме неподвижно лежащего примерно метрового крокодила. Над зверем, ухваченный за хвост, теперь извивался похожий на хомяка белый грызун.

– Знаешь, что такое естественный отбор? – обратился директор. – Это закон, выдуманный самой природой, чтобы оставить лучших представителей своего царства. Лучших значит сильных. И в этом ей помогают хищники.

Круглолицый господин уронил хомяка в террариум и обернулся:

– Я и есть хищник! – И переключился обратно на питомца: – Порой мне жаль, что эволюция была не на стороне рептилий. Каким же красивым мог стать наш мир!

Максим не знал, что на это ответить.

Круглолицый оттряхнул руки:

– А сейчас я кое-что покажу, – резво направился тот из кабинета.

Максима ухватили за воротник куртки и повели за директором. Мысль противиться быстро улетучились. По лестнице его доволокли на первый этаж. В крайнем углу коридора за широкой дверью оказалось складское помещение, куда Максима и втолкнули.

Там, в тусклом свете ламп и запахе сырости, обнаружились небрежно наваленные сплошь бильярдные столы, старые компьютеры, офисная мебель и картонные коробки всяких размеров. В прямоугольном помещении, высотой в два этажа с воротами в торце, точно бы уместился небольшой автопарк. Максим вздрогнул: от его ног к противоположной кирпичной стене тянулся алый след – по нему подгоняли сзади.

Далее их встречали ещё двое в серых костюмах, как у Борова. Один, испещрённый морщинами, с седыми волосами стоял словно надзиратель; другой, молодой и лысый с наколкой свастики на шее, держал биту. А на бетонном полу возле лысого, свернувшись в клубок, в пропитанной кровью рубашке с бабочкой постанывал молодой человек. Тут Дохляк ожил: вырвав у бритоголового биту, начал сражаться с вымышленной толпой. Директор посмотрел на размахивающего битой сподручного:

– Антон, Жорик, что? опять укуренный?! – обратился круглолицый к Борову.

– Не», он те’рь на коксе.

– Это даже не наркотик! – с детской радостью управлялся Жорик с битой.

Директор строго посмотрел на бритоголового – тот незамедлительно вернул орудие себе.

– Этот крупье повадился воровать фишки, – дёрнул подбородком директор в направление лежачего. – Вот что бывает с теми, кто пытается у меня красть. Не вернуть вовремя долг, – блеснул тот глазами, – то же самое, что украсть.

Вид молодого человека в луже крови заставил оглядывался по сторонам в поисках выхода.

– Садись к нему, – каменным лицом велел директор.

Прикинувшись, что не понял, Максим вопросительно взглянул в ответ:

– Послушайте, я думаю…