Лиза знала, что отражённый свет только что включенной люстры сделал занавески совершенно непрозрачными. Она тихонько поджала затёкшие ноги, превратившись для себя в моргающую восковую фигуру, что вслушивается к голосам.

Тут свет в комнате погас…

* * *

Ночёвка в машине пугала холодом, оттого уже вечером Максим одолжил у Чена и с его же подсказки договорился о съёме жилья в районе Васильевского острова. У порога однокомнатной квартиры его встречала семейная пара – Ирина с Иваном. Супруга производила впечатление закоренелой тётки с тщетным старанием держаться приветливо. Иван выглядел старше лет на десять, постоянно шутил и плескался крепкими словечками. Из болтовни мужчины Максим узнал, что одиннадцать лет назад тот перебрался из этой квартиры в соседнюю трёхкомнатную, к будущей жене.

– Сначала мы объединили обе квартиры, – показал Иван на странную дверь при входе, – но потом решили эту сдавать.

Обе квартиры входными дверями расположились по одной стенке, а сообщались прихожими. Иван попробовал – смежная дверь поддалась, на что тот достал ключ и пару раз провернул в скважине:

– Теперь это твоё жилище, соседушка.

Уже в комнате Иван зажёг свет, и Максим увидел бежевый диван, захламлённый журнальный столик, спальную стенку на фоне полосатых обоев и плотно зашторенные болотные занавески. Жилище смотрелось скромно, притом уютно.

– Устраивайся. Я чуть позже загляну, – оставил наконец Иван.

Максим, опустил сумку и принялся разглядывать комнату. Менять планы он раскрыл свой мятый исчирканный черновик, где вёл все дела.

Выключив затем свет, Максим уселся на диван, одолеваемый тысячами мимолётных и давних мыслей, в чаянии, что чрезмерно общительный арендатор всё же оставит в покое. Он откинулся на мягкую спинку и уставился в пол. Странная тень еле касалась носков. Та тянулась от необычного силуэта в окне. Более чем странного. Максим изумился и скрипучим шагом приблизился к занавескам. Протянул руку. Колечки медленно заскользили по карнизу. Возникшая брешь обнажила тайну: на подоконнике, обняв поджатые колени, в полумраке сидела почти бесцветная девочка. Фонарные лучи подсвечивали её наполовину. В малиновой бейсболке, майке, с закатанными выше колен спортивками – на молчаливый взгляд Максима незнакомка отвечала тем же пронзительным безмолвием. Максима привлекли колени с тёмными кругами у запёкшейся раны. Девочка, не спуская глаз, аккуратно раскатала штаны, скрыв рану. В её глазах томилось что-то неуловимое, ускользающее. То ли тоска, то ли душевная боль. Так или иначе, в планы не входило иметь на подоконнике пусть и немую, но живую девочку.

Скорей всего дочь арендаторов. Максим рассудил спровадить соседку. Он приготовился попросить её оттуда. Но её глаза обезоруживали, заставляя искать другие слова:

– Ты живёшь `здесь?

Девочка неохотно кивала.

– На подоконнике? – усмехнулся Максим.

Девочка не удержалась: вслед за ямочками на щеках расплылась она в улыбке, после чего закивала живее.

У босых стоп Максим рассмотрел книгу: «Фея Аламея. За гранью волшебства» – на обложке.

– Значит, ты необычная девочка? – задабривал, чтобы не обидеть Максим.

Девочка твёрдо мотала головой.

– Дай-ка угадаю: ты фея, которая живёт на подоконнике?

– Да, я фея! – неожиданно подхватила она и увлеклась: – Берегись, странник, моё волшебство непредсказуемо!

– И как зовут здешнюю фею, столь терпеливую к моему присутствию?

Девочка хитро посмотрела в окно, а потом торжественно на Максима:

– Елизавета Сергеевна. Но ты можешь звать меня Лиза.

– Очень приятно, фея по имени Лиза. Это самое подходящее имя для волшебницы.