И когда, уже выходя из душевых захожу в нашу комнату, натыкаясь взглядом на черно-белое создание размером чуть больше меня, вновь прокручиваю эпизод в ресторане.

Как может человек бесить в твоём присутствии, а в отсутствии вызывать целую гамму диаметрально разных чувств? Засыпаю с мыслями о том, что у меня едет крыша, если то, что я испытываю от сегодняшнего где-то колет внутри.

8. Глава 8

Шейн

Несколько дней пытаюсь выбить светлый образ из головы, подпитываю злость, прокручивая тот эпизод на пирсе. Чтобы не было больше противоречий, чтобы не чувствовал того раздрая, что нутром теперь испытываю. Не ищу встреч, не достаю после обреченного вздоха, прозвучавшего своим именем.
Но кто-то наверху, очевидно, шутит надо мной.

Когда вроде бы успокоился и хотя бы немного затер ее яркость в башке, сидит и мило улыбается этому папенькиному сыночку. Шестым чувством, интуицией, радаром на красивую девушку почувствовал присутствие и лишь бросил взгляд внутрь, как понял в чем дело. Очаровательная, в платье, подчеркивающем цвет ее глаз. Хрупкая и изящная, с обнаженными ключицами, будь они неладны. Знал бы, что достаточно будет мишленовского ужина, пиджака и цветов, так бы и поступил. Но сознание буквально вопило, что Ангелочку все это не нужно. Ошибся, такая же, как и все получается…

Контролировал свою злость, сосредотачиваясь на парнях, рассказывали байки и там, действительно, есть что послушать.

Наши выходки начались еще в школе, продолжающиеся в колледже под девизом «а мне все по***», и ведь даже не стеснялись это демонстрировать. Сколько раз вызывали предков, моих, Хантера, Кента и Джима, не сосчитать. Только моим было плевать, у Ханта опекун, смыслом жизни которого являлось выпить. Кому, кому доставалось, так это двум оставшимся засранцам.

В общем-то, моя семья наверняка не отличается от семьи до тошноты милого Пола, сидевшего напротив той, которой в отличие от него, мое общество противно. Только лишь разница в том, что в мальчика деньги вкладывают, обожая свое дитятко, а меня хоть и снабжали финансово, но не замечали. И с первого дня, когда сам был способен иметь собственные деньги и вовсе отказался от общения с ними. Все, что осталось, фамилия, вилла, подаренная на совершеннолетие, счет, который немного исхудал после покупки квартиры в Санта-Монике. Раньше на вилле гремели вечеринки, сейчас же она пустует. Иногда, конечно, сбегаю, когда накатывает, но бывает это крайне редко.

Вырывает из мыслей звонок Винса, когда я уже подъезжаю к отелю.

— Ну что парень, потанцуем? — смеётся он, уже мысленно считая деньги.
— То, что нужно Винс.
— Адрес сброшу, выходишь последним. Там какой-то крутой амбал нарисовался. — напоследок говорит он, отключаясь.

Предвкушаю выброс энергии и глоток адреналина, то чего не хватало последние дни. Зайдя в номер и побросав необходимые вещи в сумку, выхожу.

Порой приходится сидеть на балконе часами лишь бы только не вызвать к себе ее. Но пока держусь, это стоит мне новых лёгких от количества выкуренных сигарет и сотни тысяч нервных клеток.


С заметным кэшем и растекающейся усталостью в теле провожу ключ картой по замку, открывая дверь временного дома. Бросаю сумку на пол, тут же почуяв знакомый аромат. Только не сейчас, когда адреналин ещё перемешан с кровью, а она, наклоняясь, убирает этот чертов номер в костюме горничной. Не иначе, как фантазия озабоченного старпера.

Выглядывает из спальни, когда я молча отворачиваясь, снимаю толстовку и направляюсь в душ. Нарочно сделав вид, что никого не заметил.
Контраст горячей и холодной воды немного приводит в чувство. Дышу под струями, чтобы не выдать что-нибудь откровенно скверное. Спустя десять минут личной медитации выхожу, одетый лишь в домашние треники.