Он появился на шоу NOFX после того, как отсидел свой срок, с несколькими, совершенно новыми татуировками на лице и ножевыми ранениями. Мы обменялись новостями в течение нескольких минут, и с тех пор я его больше не видел. Говорят, он наставил на кого-то пистолет и вернулся на зону, через несколько лет вышел, а затем снова вернулся за третье преступление, что стало пожизненным заключением за решетку.

Позже выяснилось, что обвинение Реймонда об изнасиловании было подано в суд до того, как закон о трех преступлениях вступил в силу в Калифорнии. Недавно я услышал от друга, что он снова на свободе.

Как я и говорил: «Вы будете спать лучше, если посчитаете, что я все это выдумал».

Во время одной из наших поездок в Айдахо, после возвращения Эрика в группу, я повстречал экзотическую, с миндального цвета глазами красотку по имени Айрис. У нее были каштановые, до плеч волосы, а также самоуверенность и интеллект, соответствующие ее внешности. Она бывала в Европе и знала все о гастролях; она даже говорила по-немецки. Но у нее был парень-немец, так что я до поры держал руки при себе.

Мы с Челси разошлись, я переехал в Санта-Барбару и поступил в городской колледж на курсы по психологии. Смэлли и я нашли дом, который мы стали снимать с некоторыми из наших друзей и называть его «домом NOFX». Обычно панк-дом, в котором совместно проживают несколько чуваков, которым по двадцать лет, становится генератором историй о хаосе и эпических вечеринках… Но на самом деле это было довольно тихое учреждение. Я ежедневно курил слишком много марихуаны, так что мы с соседями по комнате в основном играли в шахматы по четыре часа. Один из нас делал ход, а затем мы оба сидели, обдумывая последующие пять ходов, а через пятнадцать минут кого-то озаряло…

– Чей ход-то?

– Я не знаю, чувак. Я думал, что этот – был твой.

– Ах да, извини.

И опять.

За исключением нескольких вечеринок и строительства трамплина для скейт-бординга на заднем дворе, единственным хаотическим моментом, осевшим в моей памяти, было Рождество, когда мы принесли елку и не могли понять, как потом от нее избавиться. Мы запихнули ее целиком в камин и подожгли ее. Не знаю, как мы не спалили дом. Все стояли на лужайке перед домом, подбадривая друг друга, наблюдая, как языки пламени вылетают из верхней части дымохода.

Айрис и я поддерживали связь, писали друг другу письма, и наконец мое терпение окупилось. Когда отношения с парнем-немцем закончились, она села на автобус Грейхаунд до Санта-Барбары, пока я пиликал шестнадцать часов (в одну сторону) до города Бойсе, чтобы забрать все ее вещи и перевезти их в дом NOFX.

Айрис отправилась с нами во второй общенациональной тур NOFX и почти не вернулась из него. Мы играли в Metroplex в городе Атланта, в штате Джорджия, сзади клуба находилось несколько пар рельсов, ведущих к близлежащему железнодорожному депо. Выросший в городе, я больше привык к движению машин, чем поездов, поэтому с увлечением наблюдал за грузовыми вагонами, приходящими и уходящими в течение всего дня. Я решил повнимательнее рассмотреть один из поездов, который медленно полз вдоль путей, Айрис пошла со мной. Она слышала о том, что можно положить монету на рельсы и поезд расплющит ее; так она и сделала, поместив ее под колеса медленно двигающегося поезда.

Мы стояли на параллельных другим путях, выжидая, когда металлическая махина расплющит ее пенни, как вдруг мы аж подпрыгнули от оглушительного гудка поезда. Подняв глаза, мы увидели приближающийся на максимальной скорости поезд.

А потом было как в замедленном движении. Айрис попыталась бежать с путей, обратно в сторону клуба. Мой мозг решил, что у нее недостаточно времени, чтобы преодолеть необходимое расстояние, поэтому я схватил ее за руку и потащил к себе, вовлекая нас в очень узкий зазор между двумя движущимися поездами.