«Правда?», – в ее глазах появились слезы.

«Правда!», – заявил Сергей на полном серьезе.

Элитное такси города Москвы подъехало к зданию в форме дизайнерской фантазии, словно к коробке размером в девяти этажный дом.

Возле входа парковали элитное авто, гости заведения, где проходил съезд дизайнеров – исключительно с деньгами и только из Москвы, – тоже были одеты достаточно дорого, чтобы заговорить с таким, как Сергей.

Сам Сергей явился в розовом галстуке поверх черной рубашки. В темно-синем в клетку пиджаке, поношенном и в местах выгоревшем, брюках и старых туфлях. На нем было пальто и только не хватало еще шляпы, которые, как уже отмечалось выше, в настоящее время не носят.

Но только не те, кто проходил в это здание, у дверей которого стояли крупного телосложения охранники.

Кира не дала сегодня Сергею выпить и грамму, поэтому он много курил и был очень зол, проклиная себя за то, что не выпил на работе.

Кира сверкала с модной прической, красными губами, темным оттенком для глаз, ярком цвета крови платье и на высоких каблуках, поэтому она практически могла посмотреть Сергею в глаза.

Сергей же мрачный и сутулый сегодня, по лицу сказать – достаточно усталый, – выглядел несвойственно такой выразительной персоне, как Кира, которая горела жизнью, дышала новым дыханием и не собиралась чахнуть, как ее кавалер.

Сергей чувствовал что, что-то идет не так.

С одной стороны, он не хотел терять красивую Киру, которая затмевала своей красотой всех тех, с кем он когда-либо спал, кого он когда-либо любил и вообще встречал, с другой стороны – она запирала его словно в темной комнате, клетке, карцере, куда не попадает тот сладкий свет свободы.

Особенно сегодня! Что она выдала?! Не дала Сергею выпить?! Как это понимать?

Только по одному известному всем основанию Сергей решил уступить сегодня Кире и не выпил, только по одному – и Бог ведь есть – чертовому, нет, дьявольскому основанию.

Черт, она были дьяволиски красива, сногсшибательна и обезоруживающая.

Ее часть волос была убрана назад, другая часть закрывала половину лица. Одной рукой она держала свою позолоченную маленькую сумочку, где были кредитные карты, на которые она в последнее время скупилась покупать Сергею алкоголь, а ведь как все начиналось! Другой рукой она держала его за локоть – легко и свободно, так, как если бы было можно в любой момент времени его отпустить.

«СУКА!», – пронеслось в его голове. – «В общем, слушай меня внимательно, урод!», – раздался голос внутреннего Я. – «Если там будет что-либо выпить, ты понимаешь, что тебе нужно будет сделать?», – голос задавал вполне резонные вопросы.

«Видимо, да», – тупо отвечал сам себе Сергей.

Была ли возле дверей здания пресса?

Может быть, кто-то что-то и кого-то снимал, но Сергей особо не придал этому значения, поскольку чувствовал себя изрядно неуютно в компании сухих снобов, да к тому же с большими кошельками, ведь Сергей привык жить так, когда на следующем шагу обязательно ударят прямо в глаз.

Где-нибудь в центре Москвы, где он всю жизнь прожил, и где, в том числе развивались все самые главные события в его жизни, если, конечно, не считать окраин Москвы, где он бывал частым гостем…

Сергей опустил глаза, сутулился, пытался оставаться незамеченным, да и Кира шла впереди его, держа его за руку, как держит поводок своей послушной собачки – такой расклад Сергею совсем не нравился, и он только больше расстроился.

Только больше расстроился, что любовь не удалась.

Что чувства были не настоящими.

Что ощущения – лишь только отражение страсти.

Что она не принадлежит ему, а он не принадлежит ей, если только он не молчит.