– Девочки такие же храбрые, как мальчики, – вступилась она.

– Вот уж нет! Зря она пошла в полицию! Это мужская работа! Потому они и называются полисменами[2].

Эмма решительно бросилась на защиту своего кумира:

– Моя мама говорит, что это Слоан Рейнолдс должна быть шефом полиции!

– Вот как? – взвился Буч. – Ну так вот, это мой дедушка – шеф полиции, и он твердит, что твоя Слоан – настоящая заноза в заднице! И что ей следует выйти замуж и рожать детей! Женщины только на это и годятся!

Эмма открыла было рот, чтобы запротестовать, но не нашлась с ответом.

– Ненавижу тебя, Буч Ингерсолл! – крикнула она и умчалась, сжимая куклу, – неоперившаяся феминистка со слезами на глазах.

– Не нужно было так говорить, – насупился Кенни. – Она из-за тебя плачет!

– Ну и что? – фыркнул Буч – неоперившийся сексист, перенявший нетерпимость деда.

– Если завтра не станешь ее обижать, может, она забудет, что ты тут наболтал, – решил Кенни – неоперившийся дипломат. Точная копия отца.

Дождавшись, пока дети отбегут подальше, Слоан с кривой улыбкой обернулась к Саре.

– Представляешь, до этой минуты так и не могла решить, кого мне больше хочется: мальчика или девочку. Зато теперь все ясно. Только девочку!

– Можно подумать, у тебя есть выбор, – засмеялась Сара, уже немного уставшая от несколько однообразной темы разговора. – А пока ты станешь решать, какого пола будет твой пока еще не зачатый младенец, смею ли я посоветовать тебе уделить больше внимания поискам кандидата в мужья и отцы?

У Сары была тьма поклонников, но каждый раз, отправляясь на новое свидание, она придирчиво искала среди друзей очередного мужчины подходящую партию для Слоан. И если ей это удавалось, начинала хитроумную кампанию с целью пристроить подругу. Каждая такая попытка благополучно проваливалась, что не мешало ей с новыми силами добиваться недостижимого. Сара просто отказывалась понимать, почему Слоан предпочитает одинокие вечера компании привлекательного собеседника.

– Что у тебя на уме на этот раз? – с подозрением осведомилась Слоан, направляясь к бесчисленным сувенирным палаткам и лоткам.

– Смотри, приезжий, что ли? – подтолкнула ее Сара, кивая на высокого мужчину в спортивных брюках и песочного цвета пиджаке. Незнакомец лениво прислонился к дереву, наблюдая за детьми, собравшимися вокруг клоуна, который ловко превращал два красных шарика в лося с ветвистыми рогами. Лицо мужчины было наполовину скрыто большим бумажным стаканом. Слоан заметила его чуть раньше, когда спустилась с дерева, и, поскольку мужчина не двинулся с места, предположила, что он чей-то отец, который старательно пасет своего отпрыска.

– Увы, он уже женат, – заметила она.

– С чего ты взяла?

– Он с места не сдвинулся. С детей глаз не спускает!

Но Сара не собиралась сдаваться.

– Подумаешь! Это еще ничего не значит.

– В таком случае с чего бы ему следить за ними?

– Ну… он может оказаться…

– Растлителем малолетних? – сухо предположила Слоан.

Словно почувствовав, что речь идет о нем, мужчина швырнул стаканчик в урну и направился к недавно приобретенной мэрией пожарной машине, собравшей огромную толпу любопытных.

– Тебе повезло, – сообщила Сара, поглядев на часы. – Сегодня для сватовства времени нет. Моя очередь дежурить в нашем киоске. На ближайшие три часа я выбываю из игры.

Сара направилась к палатке своей фирмы по дизайну интерьеров, где раздавались брошюры вместе с бесплатными консультациями.

– Главное, ни один мало-мальски симпатичный тип не подошел за брошюрой, не говоря уже о том, чтобы задать пару-тройку вопросов.

– Крушение надежд, – поддразнила Слоан.