Слоан успела подумать, что с чувством юмора у Ингерсолла явная напряженка, как он натужно-весело добавил:

– Кроме того, строго запрещается отвлекать сотрудника полиции от выполнения служебного долга.

Сара кокетливо похлопала ресницами, и, к всеобщему изумлению, Ингерсолл залился краской.

– Интересно, каким это образом и кого я отвлекаю?

– При одном взгляде на вас бедняги начисто забывают обо всем.

– Неужели? – проворковала Сара.

Джесс, пользуясь тем, что стоит за спиной Ингерсолла, сунул палец в глотку, притворяясь, что его сейчас стошнит. Но тут ему не повезло. Ингерсолл, которого никак нельзя было назвать дураком, сообразив что-то, молниеносно обернулся и поймал Джессапа на месте преступления.

– Какого черта вы кривляетесь, Джессап?

Слоан едва не подавилась, стараясь сдержать смех, но как верный друг поспешила на выручку.

– Принесу, пожалуй, кофе, – вмешалась она. – Капитан, не выпьете ли чашечку?

Подражая Саре, девушка кокетливо-обезоруживающе улыбнулась. Уловка сработала.

– Что? Ну… если вы сами предлагаете, конечно, – буркнул Ингерсолл.

Кофейники громоздились на большом исцарапанном столе, рядом с ксероксами. Слоан направилась туда.

– Два кусочка сахара, – крикнул Ингерсолл вслед Слоан. В этот момент телефон девушки залился звонкой трелью, и капитан, стараясь произвести впечатление на Сару своей деловитостью, схватил трубку. – Ингерсолл, – отрывисто произнес он.

– Насколько я знаю, это номер Слоан Рейнолдс, – отозвался вежливый, но властный мужской голос. – Говорит ее отец.

Ингерсолл взглянул на часы. Через три минуты у группы Слоан занятия.

– У нее вот-вот начнется урок по самообороне. Не могли бы вы позвонить позже?

– Я предпочел бы поговорить с ней сейчас.

– Минутку.

Ингерсолл нажал кнопку.

– Рейнолдс! Вам звонят. Это ваш отец.

Слоан, бросив два кусочка сахара в чашку, рассеянно ответила:

– Это, должно быть, какая-то ошибка. У меня нет отца.

Очевидно, столь смелое заявление вызвало такой неподдельный интерес, что шум в комнате мгновенно упал на несколько децибел.

– Такого быть не может. У каждого человека есть отец, – резонно возразил Ингерсолл.

– Я хотела сказать, что в жизни его не видела, – поправилась Слоан. – Наверное, ищут кого-то другого.

Ингерсолл, пожав плечами, снова поднял трубку.

– Кому вы звоните?

– Слоан Рейнолдс, – нетерпеливо бросил мужчина.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Картер Рейнолдс.

Челюсть Ингерсолла от неожиданности отвисла:

– Вы сказали – Картер Рейнолдс?

– Именно. И хотел бы побеседовать со Слоан.

Ингерсолл выпрямился, сложил руки на груди и уставился на Слоан со смесью недоверия, благоговения и даже некоторого осуждения.

– Имя вашего отца, случайно, не Картер Рейнолдс?

Имя известного на всю страну финансиста-филантропа из Сан-Франциско произвело впечатление разорвавшейся бомбы. В гудящей голосами комнате воцарилась неловкая, напряженная тишина. Слоан замерла на секунду, забыв о чашках с дымящимся кофе, но тут же взяла себя в руки и подошла к столу. На давно знакомых физиономиях теперь читались совершенно непривычные для Слоан чувства: подозрение, изумление и, кажется, зависть. Даже Сара воззрилась на нее, будто никогда не видела раньше. Ингерсолл взял у Слоан чашку, но не сдвинулся с места, очевидно, желая не пропустить ни слова из столь волнующего разговора.

Но Слоан было абсолютно все равно… Говоря по правде, она уже никого и ничего вокруг не замечала. Подумать только, за все эти годы она не получила даже поздравительной открытки на день рождения от своего исчезнувшего родителя, и ей совершенно безразлично, по какой причине он вдруг возжелал напомнить о себе. Она постарается вежливо, но твердо довести это до его сведения.