«Зоя, хватай удачу, пока кто-нибудь другой не ухватил! С учебой я могу помочь. Я хоть и экономист, но кое-что в маркетинге понимаю».

Зоя оказалась права – Влад решил, что ее уговаривать нужно.

«Так что беги завтра в ее офис и держись молодцом».

«Мы в «Кордове» встретимся. Агата там к лекции послезавтрашней готовиться будет».

Влад прочитал сообщение не сразу. Должно быть, отлучился к кофе-машине. Зоя подавила зевок. После столь эмоционально богатого вечера она должна была валиться с ног, но, напротив, испытывала душевный подъем.

«Ты большая молодец, Зоя. А теперь ложись-ка спать, а то никакой косметикой круги под глазами скрыть не сможешь».

Подобная забота Влада пока не бесила, но Зоя уже несколько раз порывалась сказать, что не любителю работать в графике с часу ночи до девяти утра ей про сон говорить.

Еще с десяток минут они перекидывались сообщениями ни о чем и картинками с котиками, прежде чем Зоя сдалась и вернулась в постель. Ира уже видела пятый или шестой сон, ее ровное дыхание убаюкивало. Но Зоя, снедаемая пополам тревожными и радостными мыслями, все равно провалялась почти до самого рассвета, прежде чем забыться безмятежным сном.

В «Кордове» было светло и тихо. Пустовали места за барной стойкой и диджейским пультом, стулья были подняты на столы. Пол еще влажно поблескивал после недавнего мытья – полное ведро мыльной воды стояло у стены. Пахло лимонным глориксом.

Зоя чихнула, потерла нос и перепугалась, что стерла тоналку и так не вовремя выскочивший прыщ станет заметен.

– О, Зоя! – Портьера, отделяющая бар от кухни, отъехала в сторону, и вошла Агата. Даже скорее вплыла, плавная и гипнотическая, как завихрения дыма. – Я рада, что вы пришли.

– З-здравствуйте, – запинаясь произнесла Зоя. От волнения ее словно парализовало, поэтому за тем, как Агата подходит к бару, берет стаканы и разливает по ним мартини, она наблюдала молча.

– Давайте перед делом выпьем за встречу, – предложила Агата, и Зоя с готовностью ухватилась за холодный стакан, по стенкам которого еще стекали редкие капли воды. После первого же глотка стало не так тревожно.

– Юное создание. Моя дорогая Зоя… – Акцент в речи Агаты немного усилился. Она облокотилась на стойку локтем, склонила голову на бок. В глазах ее жила вся ночная тьма, но та не пугала. Зоя считалась совой, ей всегда нравилась ночь. – Случалось ли, что тебе казалось – ты рождена не в тот век? Что родись ты на три столетия раньше, жизнь твоя была бы ярче, насыщенней, блистательней?

– Ну, быть женщиной в восемнадцатом веке как-то не очень. – Не ожидавшая от себя такой резкости Зоя закусила губу.

Агата, вопреки опасениям Зои, не обиделась, а рассмеялась, каким-то образом почти не открывая рта.

– Я понимаю о чем ты, Зоя. Когда-то я была замужем, – она усмехнулась. Получилось немного кровожадно. – Не верится?

– Почему же, – смущенно залепетала Зоя. Одним махом она осушила стакан – для храбрости. – Вы ведь очень умная, и красивая и… и… извините, я такая косноязычная!

– Налить вам еще мартини?

– Да-да, с-спасибо.

От алкоголя стало теплее и смелее. Для Зои это был уже второй стакан, Агата же к своему так и не притронулась. «Если так дальше пойдет, – прошмыгнула в сознании мысль, – я напьюсь». Нужно было поесть перед выходом, но Зоя так волновалась, что кусок в горло не лез.

– Почему вы не пошли обучаться мастерству художника, Зоя? Вы редко выкладываете свои работы в Сеть, но я заметила в вас искру. Вам не хватает твердости в линиях, но вы чувствуете свет, динамику и пространство. Вы – не ограненный самоцвет, Зоя, чья красота едва проглядывает за лишней породой. Но в руках умелого ювелира самоцвет раскроется, засверкает.