Молодой человек остановился, развернулся и побрёл обратно, где горели языческие огни и клубилось безумие, среди которого, овеянный гнилостными парами, восседал чудовищный иноземный бог.

Город печальных ангелов и несбывшихся детских желаний. Город тёмных тайн и увядшей любви. Город призраков и теней. Пугающий город…

Виктор Петрович Шанин, пожилой, однако крепкого телосложения загорелый мужчина, глядел в окно своей квартиры на багрово-оранжевое закатное небо. Краски тускнели, цвета блекли, и по окрестностям разливался сумрак. Мужчина молча стоял на месте, опершись большими морщинистыми ладонями о подоконник, когда-то заставленный цветочными горшками, а теперь пустовавший. Меньше года назад, когда скончалась супруга Светлана, пустой и бессмысленной стала казаться ему и собственная жизнь. До некоторых пор. Смерть горячо любимой женщины совершенно выбила из колеи, парализовала волю, отбила тягу к жизни. Такой и бывает смерть: бьёт неожиданно там, где этого не ждёшь; так она приходит, чтобы забрать.

Однако кое-что произошло. Такое, о чём ещё несколько месяцев назад он не мог и догадываться. И жизнь его вновь обрела смысл – смысл особенный. Это случилось в одну из дождливых ненастных ночей, когда он, мучаясь душевными ранами и донимающей болью в костях, никак не мог нормально заснуть. Тогда-то у него и появилось Дело. Вероятно, вся его долгая и непростая жизнь была лишь подготовкой, тяжким испытанием перед этим Делом.

Город растворялся в тенях, терялся среди них, утрачивал свой облик.

Виктор Петрович знал этот город совсем другим – светлым, радостным, ярким и живым. Отсюда должно было начинаться светлое будущее для внуков и достойная уютная старость для него и супруги. Но внуки его сбежали отсюда – и очень вовремя. Жена отошла в мир иной, когда всё ещё было прежним. Ростки зла взошли позднее, и вот уже весь город оказался окутан мороком, словно гигантской паутиной. Процесс шёл завуалированно, и поначалу всё казалось нормальным. Но город истачивало зло, как червяк проделывает себе ходы в сочном, спелом яблоке. Разрежешь лакомый на вид плод – а там вызывающая отвращение гниль. Однако Виктор Петрович, в отличие от внуков и друзей-приятелей, никуда сбегать даже и не собирался. Он любил это место несмотря ни на что, и в памяти его, уже не такой ясной, как в молодости, навсегда запечатлелся светлый образ города, погружённого в сочную пышную зелень парков и скверов. Но что-то всё-таки осталось прежним, не изменилось. Например, звёздное ночное небо. Оно всегда оставалось неизменным, но от этого не менее загадочным и таинственным. Зеленели листья, росли травы, цвели сады. Природа расцветала среди плесени, уродливых проплешин на земле, пепелищ, распада и смерти. Природа всегда найдёт выход. Конечно, он это знал. Другое дело с населявшими город людьми. Из них выход нашли далеко не все, а те, кто здесь остались, уподобились мрачным теням, либо стали жертвами тварей с Той Стороны. Кто-то покончил с собой. И неизвестно, что ещё было лучшим исходом. Дети почти не выходили на улицы, лишь изредка, при дневном свете, и то гуляли недалеко от дома. К ночи же зло крепко поселялось в мозгах, в сознании горожан и тем самым толкало их на чудовищные преступления, поступки, которым нет объяснений; деяния, достойные дикарей. Да и творили дикари такое? Убийцы, маньяки, насильники выходили на охоту, а порой и сами из охотников становились жертвами. Здесь, в переплетениях улиц, в обманчивой тишине и уюте маленьких скверов, среди пустеющих домов оживали страхи, приобретали форму, обрастали плотью, становились осязаемыми, а в призрачном вечернем тумане скрывался ужас. Впрочем, оставшиеся горожане создавали жалкую видимость нормальной жизни, влача безрадостное, пустое существование. Вооружаясь, они защищали себя как могли. Оружие, преимущественно огнестрельное, приобрело теперь особую ценность: за него могли и прикончить. Звуки выстрелов стали обычными явлениями, как когда-то ими были сирены машин, гудки поездов и электричек, вещавшие из громкоговорителей грохочущие голоса.