В голове пустота. Он знает, что должен что-то сказать ей, но что можно сказать, когда случилось самое страшное.

– Нет!

Женщина вне себя от горя падает на колени рядом с Клакманом и начинает его трясти. Она в отчаянии. Но это не жена Клакмана Анн-Мари. Это Лиза, жена самого Бенгтсона, и она безудержно рыдает над мертвым телом.

Матс Бенгтсон понимает, что его жестоко обманывали.

Он встречается с женой взглядом. Она пришла в себя и поняла, что наделала. Но Бенгтсон только кивает.

– Он был моим другом, – говорит он, отворачиваясь от погасшего маяка.

– Так ты думаешь, раньше было лучше, Герлоф ? – спросила Майя Нюман.

Опустив чашку на стол в холле дома престарелых, Герлоф задумался.

– Не во всем, – ответил он после паузы. – Но много чего раньше было лучше… У нас было больше времени. Например, чтобы подумать, прежде чем что-то делать. Сегодня нам все некогда.

– Вот как, – произнесла Майя. – А помнишь мастера обувных дел в Стенвике? Он нам шил ботинки, когда мы были маленькими?

– Мастера Паулсона?

– Да, так его звали, Арне Паулсон. Худший в мире сапожник. Он так и не научился отличать правый ботинок от левого, или не считал это нужным. И всегда шил одинаковые ботинки…

– Помню, – тихо сказал Герлоф.

– Я помню боль, – продолжала Майя. – Его обувь одновременно жала ноги и болталась на них. И ботинки всегда спадали во время бега. Что в этом хорошего?

Тильда, сидевшая за одним с ними столом, с интересом слушала разговор. О проблемах на работе она уже почти забыла. Эти разговоры о старых временах надо было бы записать, но диктофон остался в комнате Герлофа.

– Ну… – Герлоф снова взялся за кружку. – Может, люди и не слишком хорошо думали раньше, но во всяком случае они думали.

Двадцатью минутами позже Тильда с Герлофом снова были в его комнате. Под мерное тиканье часов Герлоф рассказывал о тех годах, когда он подростком работал юнгой на корабле. «В доме престарелых совсем нескучно», – подумала Тильда. Наоборот, здесь было спокойно и приятно. Ей нравилось приходить в гости к Герлофу и забывать обо всем, что происходит на работе. Особенно ей хотелось забыть то, что случилось на Олуддене.

Она совершила ошибку, не проверив имя, – чудовищную ошибку. И в результате с ней не разговаривает муж покойной Катрин Вестин, а коллеги наверняка вовсю о ней сплетничают. И надо было этому случиться в первый день работы.

Но ведь в этом была не только ее вина.

Конец ознакомительного фрагмента.