Машина другая. Другой город. И мы с Андреем тоже. Но на несколько секунд мне казалось, что мы на пять лет моложе и счастливей.

Андрей отпирает калитку.

За ней я вижу движение в темноте.

– Привез? – глухо спрашивает низкий голос.

– Да. Она со мной, Руслан.

Осторожно переступаю порог, и оказываюсь во дворе чего-то, похожего на производственных цех. Во дворе машины. Вход в ангар открыт, там горит свет и внутри стоит микроавтобус.

– Идем, – кивает Андрей.

Руслан – мужчина приличного вида в костюме – направляется в ангар, и открывает дверь. Я иду следом, цепочку замыкает Андрей. Смотрю под ноги, чтобы не зацепиться в босоножках за камень или хлам и не подвернуть ногу.

Он скрывается за дверью, а я застываю на пороге. Ничего особенного: обычная комната без мебели. Она очень напоминает комнату для досмотров Романова. Здесь один стул и он занят – к нему привязан здоровенный мужик.

Руслан заходит ему за спину и смотрит на меня.

– Боже… – шепчу я, и переступаю с ноги на ногу.

– Входи, – за спиной говорит Андрей.

Шагаю в комнату и останавливаюсь в паре метров от пленника. Его руки скованы за спиной, колени расставлены. Подбородком он упирается в грудь и лица я не вижу. Руслан за волосы поднимает голову пленника и мрачно кивает:

– Это он?

На миг я немею: от простоты подхода и откровенно криминальной обстановки. Я думала, мне дадут фото. Или все будет более цивилизованно.

– Ты его узнаешь? – тихо спрашивает Андрей.

Пытаюсь сосредоточиться на лице. Очень отвлекает, что пленника держат за волосы и он без сознания. Хотя почти целый: только на виске немного крови из разбитой скулы. Почти пугаюсь, жив ли тот вообще, но замечаю, что пленник дышит. А затем открывает глаза, и дергается, пытаясь избавиться от хватки Руслана.

Его уже обработали. Кажется, опознание – просто формальность.

– Узнаю, – лицо мужика, который порвал блузку, а затем написал на мне письмо для босса, я не забуду. – Он.

– Уверена?

– Да.

Руслан отпускает волосы пленника.

– Да не делал я ничего! – неразборчиво огрызается тот, хотя явно меня узнал.

Он ведет себя не так нагло, как когда кричал мне: «Красотка без блузочки!»

– Перед девушкой надо извиниться, – Андрей выходит вперед, рассматривая мужика.

Тот кривится, как от зубной боли.

Андрей не кажется таким же мощным и здоровым, но от него исходит отчетливое ощущение опасности. Даже не совсем понятное на первый взгляд. Это не напирающая опасность, которая говорит, что ее обладатель нападает. Скорее предупреждающая: я никого не боюсь.

Тот улавливает это.

Видно, как неосознанно отклоняется от Андрея. Словно это он бил пленника, пока меня здесь не было, или делал с ним что-то еще. Я думала, после его отрицаний меня переспросят еще раз – точно ли его узнаю. Но мужчинам было достаточно первого раза.

– Извини, девочка, – бормочет здоровяк, на миг смотрит в глаза, и я вижу в зрачках глубочайшее сожаление, что связался с нами.

Я молчу.

Не принимаю извинений, не отрицаю их. Мне просто нечего сказать, хочу скорее уйти отсюда. Андрей, кажется, об этом догадывается. Поворачивается ко мне, и кивает в сторону выхода.

– Я тебя отвезу.

– Что с ним будет? – спрашиваю я, когда садимся в машину.

Андрей занимает место за рулем и сдает назад. Несмотря на тревожный вопрос, полон безмятежности.

– Твоему боссу решать, – развернувшись, авто направляется по разбитой дороге к развилке. – Сдадут в полицию…

– Он не писал заявление.

Андрей пожимает плечами.

– Значит, напишут послание для заказчика и отправят к нему. Я это сделаю.

Молчу.

В общем-то справедливо, но я не чувствую себя отомщенной. Защитника боюсь больше, чем того парня. Андрей намного опасней.