– Нет! Не вспоминай прошлую осень! Это ниже пояса! Запрещенный прием!
– У тебя вся жизнь – ниже пояса. Ну, Ганди… Ты ведь любишь путешествовать. А в Москве еще ни разу не был. Пора это исправить. К тому же все рассказывают, что Москва – чуть ли не самый сумасшедший город Европы! А сколько симпатичных мальчишек на улицах! В матросках, в бескозырках, широкоплечие, с накачанными мускулами. Марк Алмонд в каждом интервью распинается, как хороши русские мальчишки.
– Перестань разговаривать со мной как с маленьким! Я ничего не боюсь! И хочу тебе заметить: спекулировать моими… маленькими слабостями как минимум пошло. И потом…
– Что потом?
– Ты – самый здравомыслящий человек из всех, кого я знаю. Ну, подумай трезво. Ты предлагаешь мне подвергнуться опасности. Хорошо, пусть меня убьют в этой дикой Москве, жизнь какого-то педика ничего не стоит в нашем гомофобном мире. Пожертвуем мной! Но ради чего? Ради призрачных улик, которые – я тебе как юрист говорю – ни один суд не стал бы рассматривать даже в качестве косвенных. Полиция двух стран не смогла отыскать следы твоего отца, а я, значит, приехал, осмотрелся и сразу – нате вам, пожалуйста! Я понимаю, что ты сейчас переживаешь, но пойми – если они не нашли твоего отца, может, его уже… нет? И ты гонишься за химерами. А ведь ты – наследница всего, что он создал. Может, надо просто взять то, что предлагает тебе жизнь? Вступить в наследство и царствовать?
Кристина бросила на друга уничтожающий взгляд.
– Хорошо-хорошо. Последний абзац вычеркиваем из протокола, – отступил Ганди.
Кристина выдержала паузу и сурово произнесла:
– Это значит «да»?
– Это неразумно… Это безвкусно и недостойно девушки с королевским именем… – уронив голову на руки, тихо добавил Ганди.
– Итак, Эталон Вкуса! Если ты согласен, мы можем перейти к детальной части обсуждения?
– Валяй…
– Мой план до банальности прост. Мишель Пелон – я тебе о нем говорила – через своих великосветских приятелей отрекомендует тебя Сержу как клиента.
– И кем я буду? – Ганди вздернул свой и без того приподнятый нос в саркастической гримасе. – Сыном мультимиллионера? Внучатым племянником королевы? Любой богатый человек на виду! Если я тебя правильно понял, твой московский консьерж имеет дело только с самыми сливками. Значит, ему ничего не стоит помимо рекомендаций прогуглить и выяснить, что такого наследника, или кем там я должен представиться, не существует.
– Я это продумала. – Кристина улыбнулась, будто перед ней поставили вазу с мороженым. – К счастью, в нашем мире еще существуют нелегальные состояния. И в России, в силу национальной специфики, к этому относятся с большим пониманием. Ты будешь сыном Энцо Гальдонфини.
– Кого?!
– Имя я придумала только что. Это непринципиально. Хочешь – будешь внуком Винченцо Паццини, Адриано Даниро, короче, любого дона Корлеоне из Швеции. Я проверила, в нашей стране есть небольшая, но очень дружная итальянская диаспора. Понимаешь?
– Кажется, понимаю…
– Ты будешь близким родственником криминального авторитета! По легенде, на родине тебе шагу не дают ступить без охраны. Всю жизнь, с раннего детства, тебя стерегут круче, чем наследного принца какой-нибудь Иордании. Детали я пока не додумала… Но смысл такой: тебе удается отбиться на пару недель от охраны и рвануть инкогнито в Рашу. Те же приятели теперь уже твоего знакомого Мишеля Пелона уверяли тебя, что только Серж может организовать такой тур по Москве, что семь чудес света покажутся дешевыми елочными игрушками. И вот тут ты ставишь перед ним задачу…
– Что ты еще выдумала, коварная?
– Твоя легенда исключает проявления нормальной человеческой жизни. У Энцо Гальдонфини не могло быть счастливого детства, друзей-засранцев, ползанья в песочнице, игр в Робин Гуда. Не было веселой студенческой юности, попоек в общагах, секса в туалете бара. Ты не блевал с балкона, не приходил на лекции с похмелья, не взрывал косяки в подворотнях, не дрался из-за девчонок. У тебя не было простых радостей жизни, которых у обычных людей навалом. И ты хочешь хотя бы две недели пожить как простой парень твоего возраста.