Они принимают человеческий облик.
Сначала виден лишь дым, из которого выглядывали крылья, с тонкими ногами и длинными руками, торчащими из-под перьев, по цвету будто бы вороньих. Потом тело обретает форму.
Лицо.
Мужчина.
Вестник Богов.
Он нависает над телом умершего и вздыхает.
«Он выглядит молодым», – подумала я. Хотя я знаю, что это не так.
На его лице удивительно уживались острые и мягкие черты, высокие круглые скулы оттеняли угловатую челюсть. Он тряхнул плечами, и пернатые крылья, обволакивающие его тело, съежились в маленькую золотую булавку на его груди.
Он был одет во все черное: жилет, плотно облегавший его стройную фигуру, накинутый на плечи плащ. Волосы выглядели такими же темными на фоне узких, скрытых капюшоном глаз, поблескивавших приглушенным серым цветом. Но кожа, кожа была яркая и живая, пусть и бледная, как свет звезд.
Единственным проблеском цвета в его фигуре были карманные часы, прикрепленные к пуговицам жилета и аккуратно свисавшие сбоку.
Вестник не торопясь осмотрел тело, чтобы вынести свой вердикт.
Затем он повернулся ко мне.
– Тварь, совершившая преступление, – сказал он.
Как будто я просто заняла его свободное время.
Мне нужно уходить.
Вернуться к своему порталу и затаиться в каморке над таверной, которая была мне домом несколько последних недель. Последнее, что мне нужно, – дать повод Богам ополчиться против меня.
Однако я осталась стоять на месте, разглядывая Вестника так же пристально, как он меня.
– Ты вампир? – спросил он. Его ледяной голос словно лезвием рассек воздух.
– Непохоже, что это твоя работа.
Я ничего не ответила.
Вестники – посредники по своему призванию. И не только между людьми, но и между существами из сумрака. Недалекие жалкие посланники, передающие приказы и наказания или сопровождающие души умерших в Мир Иной. Они думают, что всесильны, раз напрямую служат Богам.
Я не обязана ему ничего объяснять.
– Ты знаешь, что убивать людей – против правил, – сказал Вестник, обращаясь скорее к себе самому, нежели ко мне. – Но что-то мне подсказывает, что ты не из тех, кому нравится их соблюдать.
Он присел на колени рядом с тем, что осталось от тела, больше не обращая на меня внимания.
– Выходи, – скучающе говорит он хриплым голосом. – Все закончилось.
Я нахмурилась, ведь его слова были так похожи на мои собственные.
Я сказала мертвецу ровно то же самое незадолго до того, как он им стал.
Свет вокруг тела сияет в ответ на слова Вестника и собирается в сферу у его сердца. Мерцание надежды и потерянного светлого будущего.
Из сферы вырывается фейерверк света, который, взрываясь, обретает форму.
Человек, ставший полупрозрачным призраком, смотрит вниз на того, кем он был в земной жизни.
Вестник резко встает и поворачивается в мою сторону, впиваясь в меня пытливым взглядом мертвых глаз.
– Нефас, – сказал он. – Поосторожней с компанией. Другой Вестник на моем месте обвинил бы в содеянном тебя. И тогда бы ты испытала гнев Богов, как те, что были до тебя.
Я прыснула с его слов.
Его угрозы в мою сторону – самое забавное, что мне приходилось слышать за все эти годы.
Я задрала подбородок повыше: его запугивания для меня – что дождевая вода для утеса.
Я не стану трепетать, как родители.
– Любой другой Нефас на моем месте прикончил бы тебя за эти слова.
Вестник медленно и с наслаждением явил мне свою злую улыбку.
– Других Нефасов не осталось, – процедил он.
А то я не в курсе.
Как будто не я провела последние три года в одиночестве, а годы до – вынужденная прятаться и держаться в тени.
– Боги не стали бы меня убивать, – возразила я. – Последняя в своем роде – ценный экземпляр.