Они принимают человеческий облик.

Сначала виден лишь дым, из которого выглядывали крылья, с тонкими ногами и длинными руками, торчащими из-под перьев, по цвету будто бы вороньих. Потом тело обретает форму.

Лицо.

Мужчина.

Вестник Богов.

Он нависает над телом умершего и вздыхает.

«Он выглядит молодым», – подумала я. Хотя я знаю, что это не так.

На его лице удивительно уживались острые и мягкие черты, высокие круглые скулы оттеняли угловатую челюсть. Он тряхнул плечами, и пернатые крылья, обволакивающие его тело, съежились в маленькую золотую булавку на его груди.

Он был одет во все черное: жилет, плотно облегавший его стройную фигуру, накинутый на плечи плащ. Волосы выглядели такими же темными на фоне узких, скрытых капюшоном глаз, поблескивавших приглушенным серым цветом. Но кожа, кожа была яркая и живая, пусть и бледная, как свет звезд.

Единственным проблеском цвета в его фигуре были карманные часы, прикрепленные к пуговицам жилета и аккуратно свисавшие сбоку.

Вестник не торопясь осмотрел тело, чтобы вынести свой вердикт.

Затем он повернулся ко мне.

– Тварь, совершившая преступление, – сказал он.

Как будто я просто заняла его свободное время.

Мне нужно уходить.

Вернуться к своему порталу и затаиться в каморке над таверной, которая была мне домом несколько последних недель. Последнее, что мне нужно, – дать повод Богам ополчиться против меня.

Однако я осталась стоять на месте, разглядывая Вестника так же пристально, как он меня.

– Ты вампир? – спросил он. Его ледяной голос словно лезвием рассек воздух.

– Непохоже, что это твоя работа.

Я ничего не ответила.

Вестники – посредники по своему призванию. И не только между людьми, но и между существами из сумрака. Недалекие жалкие посланники, передающие приказы и наказания или сопровождающие души умерших в Мир Иной. Они думают, что всесильны, раз напрямую служат Богам.

Я не обязана ему ничего объяснять.

– Ты знаешь, что убивать людей – против правил, – сказал Вестник, обращаясь скорее к себе самому, нежели ко мне. – Но что-то мне подсказывает, что ты не из тех, кому нравится их соблюдать.

Он присел на колени рядом с тем, что осталось от тела, больше не обращая на меня внимания.

– Выходи, – скучающе говорит он хриплым голосом. – Все закончилось.

Я нахмурилась, ведь его слова были так похожи на мои собственные.

Я сказала мертвецу ровно то же самое незадолго до того, как он им стал.

Свет вокруг тела сияет в ответ на слова Вестника и собирается в сферу у его сердца. Мерцание надежды и потерянного светлого будущего.

Из сферы вырывается фейерверк света, который, взрываясь, обретает форму.

Человек, ставший полупрозрачным призраком, смотрит вниз на того, кем он был в земной жизни.

Вестник резко встает и поворачивается в мою сторону, впиваясь в меня пытливым взглядом мертвых глаз.

– Нефас, – сказал он. – Поосторожней с компанией. Другой Вестник на моем месте обвинил бы в содеянном тебя. И тогда бы ты испытала гнев Богов, как те, что были до тебя.

Я прыснула с его слов.

Его угрозы в мою сторону – самое забавное, что мне приходилось слышать за все эти годы.

Я задрала подбородок повыше: его запугивания для меня – что дождевая вода для утеса.

Я не стану трепетать, как родители.

– Любой другой Нефас на моем месте прикончил бы тебя за эти слова.

Вестник медленно и с наслаждением явил мне свою злую улыбку.

– Других Нефасов не осталось, – процедил он.

А то я не в курсе.

Как будто не я провела последние три года в одиночестве, а годы до – вынужденная прятаться и держаться в тени.

– Боги не стали бы меня убивать, – возразила я. – Последняя в своем роде – ценный экземпляр.