И вот она снова охотится.

На самом деле я всегда считала ее зависимой.

Однажды она увянет безвозвратно, и даже ее неуемный аппетит не компенсирует действие божественного проклятия.

В конце концов они всегда одерживают верх.

– Теперь ты закончила? – не унималась она.

Тело человека сотрясалось от беззвучных рыданий.

Страх поглотил его настолько, что он не мог даже кричать.

Я положила руку на его сердце.

Его страх сгустился, и я проглотила последние капли этого медового нектара.

– Все хорошо, – пообещала я, меняя тон голоса для наглой лжи. – Все уже позади.

Я повернулась к Сапфир.

Она сидела на мосту рядом, сгруппировавшись, и напоминала дикое животное, готовое атаковать. Ее длинные ногти впились в гниющую древесину. Она изо всех сил сдерживала свой порыв.

Я не знала ее настоящего возраста, но в тот момент Сапфир выглядела так же, как я. Семнадцатилетняя красавица с длинными черными волосами, ниспадающими по плечам густыми локонами. Но даже тогда, приглядевшись, можно было заметить редкие седые пряди и первые морщинки на ее красивой смуглой коже. У глаз, на подбородке, на щеках.

Она старела быстрее меня.

У меня похолодело в груди.

Если Сапфир умрет, я снова останусь одна.

– Развлекайся, – сказала я.

Сапфир улыбнулась, и чем шире была ее улыбка, тем больше казались ее клыки.

– Стой, стой, – я подняла руку и встала, смахнув с ног озерную грязь. – Лучше я сначала уйду. Я правда не хочу это видеть.

– Это не займет много времени, – проворковала Сапфир.

Ее глаза наливаются кровью от голода, и я быстро ухожу, не дожидаясь того, что за этим последует.

Я никогда не питала особой слабости к крови. Большинство сумеречных тварей обожают ее, но мне всегда казалось, что рвать людей на куски – немного перебор.

Хаос привлекает меня куда больше, чем мясорубка.

Позади хрустят кости, и бедняга едва успевает вскрикнуть, когда слышится визг Сапфир. Следующий звук, достигший моих ушей, был бульканьем крови в ее глотке.

Я покачала головой, совладав с порывом взглянуть назад.

Если она не поторопится, Вестники поймают ее, и ничто не доставит им большего удовольствия, чем проклясть ее снова.

Я машу рукой, и впереди открывается портал.

– Лучше она, чем я, – бормочу я себе под нос.

Мой портал пробивается сквозь деревья подобно тому, как дыра в книге освобождает место для строк на следующей странице. Он сверкает ярко-голубым светом, сдувая с грязной земли листья и освобождая мне путь.

Открывать портал так же легко, как дышать. Быстрый вдох – и я представляю место, куда мне хочется перенестись. Легкий выдох, едва заметно колеблющий губы, – и я уже создаю новые миры.

Мой отец рассказывал мне, что Нефасы умели перепрыгивать между измерениями – из мира Богов в мир людей, – пока их не изгнали из Оксении. Когда Боги бросили мне подобных среди смертных, мы утратили эти способности.

Я думаю, в этом и кроется настоящая причина гибели нашего рода несколько веков спустя. Задолго до того, как Боги начали свою смертельную охоту, они уничтожили сам дух таких, как я.

Но все же мне не пришлось жить в Оксении, чтобы узнать о той, другой жизни. И как единственная из Нефасов, рожденных здесь, я могла открыть порталы только в места из мира людей.

Я остановилась напротив портала, готовая отправиться домой, когда воздух заполнил звон ветряных колокольчиков.

Я слышу, как Сапфир рычит и выкрикивает проклятия, негодуя из-за прерванного обеда, но, обернувшись в ее сторону, вижу, что она успела перенестись в ближайшую рощу, оставив разорванное тело.

Она быстрая, надо отдать ей должное.

Мир скрипит по швам, и я сощуриваю глаза.

Я вижу, как тени у ног мертвеца пропадают. Они исчезают сами в себе, а потом растут ввысь и, отрываясь от земли, воплощаются в пространстве.