Что должна чувствовать женщина, которая скоро станет женой?

Радость?

Трепет?

Любовь?

Счастье?

Волнение?

А что должна чувствовать та же женщина, зная, что ее выдают замуж по политическим соображениям, что ее желание или отсутствие такового не стоит ничего?

Злость?

Отчаяние?

Тревогу?

Может, она должна чувствовать себя беспомощной, абсолютно не защищенной от этого мира? Но что чувствую я? Меня чертовски пугает это. Остановившись, у смотровой площадки, открывающей великолепный вид на яркие огни города, который никогда не спит, я заглушила мотор. Прошла ближе к утесу, села на давно уже остывшую землю не заботясь о чистоте моей одежды, меня никогда не волновали все эти вещи. Вдохнув полной грудью, начала анализировать весь день. Мы заключили мир, наладили каналы для будущего сотрудничества, что является несомненным плюсом. Наши семьи объединятся – это плюс. Никто сегодня не умер – плюс, черт возьми. Я стала разменной монетой, товаром, на который ткнул пальцем избалованный ребенок. Стоя у витрины закусочной, отказавшись есть овощи, которые ему принесли бы пользу. Нет, он захотел острых крыльев. Черт, меня даже не было в меню сегодня. Запустив руки в волосы, я направила свой взгляд в небо, наслаждаясь тишиной этого вечера. Но если меня чему и научили, то это тому, что нет ничего долговечного, тем более в нашей жизни. Именно поэтому я совершенно не удивилась, когда услышала звук двигателя такого же Харлея, как у меня. Кон, всегда Кон.

– Тебе не говорили, что девушкам нужно немного уединения, а, старший брат? – не поворачивая головы спросила я.

Он молча подошел ко мне, опустился на землю рядом со мной, взял мою голову за подбородок пальцами левой руки и повернул к себе, вглядываясь в мои глаза: – Ты в порядке, малышка? – тихо, почти неслышно, спросил он. Будто не было всех этих лет, не существовало всех испытаний, всей крови, которая преследовала нас на протяжении десятилетий. Есть только я и он, спрятавшиеся на вершине нашего домика на дереве, потому что мама опять заставляет меня заниматься балетом, а я боюсь ей сказать, что не хочу этого, чертовски сильно. Он всегда меня успокаивал, всегда был моим оплотом, человеком, которому не все равно. Потом его забрали у меня, так рано, так больно и так быстро, что я даже не успела приспособиться к жизни без него.

– Я в порядке Кон. – также прошептала я. – отвернувшись от него я продолжила. – Что я должна чувствовать, что ты чувствуешь?

– Я думаю, ты должна быть зла, потому что я чертовски зол, в смысле какого черта он захотел тебя? – прорычал он, вглядываясь в пустоту темного неба.

– Я не знаю, я ни черта не знаю. – с поражением в голосе, дергая себя за волосы сказала я. – Я ничего не чувствую, Кон. Я не зла, не разочарована, черт, я даже не расстроена. Просто пустота. И это единственное, что меня пугает в данной ситуации. – тяжело вздохнув, я подняла глаза к небу. – Почему я ничего не чувствую? – спросила я, не ожидая ответа – Я понимаю, что в нашем мире браки заканчиваются только смертью, через месяц я буду его, а он станет моим. Я должна родить ему наследника, отстаивать интересы теперь уже нашей семьи. Но это меня никак не задевает, словно ничего не произошло. Я сломана, не так ли? Это же не нормально? – опустив голову, спросила я.

Брат опустил взгляд в землю и испустил долгий выдох, будто собирался с мыслями.

– Милая, мы все сломаны. – беззлобно рассмеялся он – ты, я, Вито и этот чертов мир сломан. Ни думай об этом ни на секунду, я клянусь, – он поднял взгляд на меня, с полной уверенностью в глазах продолжил – я буду злиться за нас двоих, я буду переживать за тебя и меня. Пусть этот кусок дерьма хотя бы раз разочарует тебя, и тогда я закончу его существование.