– Ты уже собираешься спать? – спросила она и добавила язвительно: – Устал?

– У меня кружится голова. Я полежу минут пять, а потом…

Как я ни старался, у меня не получалось выдавить из себя конец этой фразы. Мое внимание было приковано к большому окну, закрытому тяжелыми бархатными шторами. Я бросил взгляд на окно совершенно случайно, но спать мне расхотелось тут же. Силуэт женщины в нежно-голубом платье четко выделялся на фоне темных штор. Несмотря на тусклый свет – пресловутые красные плафоны, на которых в свое время настоял Адам («они будут создавать интимную обстановку») – я видел ее очень хорошо. Мягкие, по-детски наивные черты лица, зеленые глаза и волосы с медным отливом, свободно лежавшие на плечах. Женщина стояла, не двигаясь с места, скромно сложив руки ладонь в ладонь и прижав их к животу. Я хорошо помнил и эти глаза, и эти волосы – такого оттенка у женщин я больше никогда не видел – и эту позу, о которой часто говорил ей в шутку «когда ты так складываешь руки, в тебе есть что-то от монахини». Это была Беатрис.

Я сел на кровати, опрокинув на пол небольшую хрустальную пепельницу – она прокатилась по ковру и, звякнув, исчезла под кроватью. Беатрис смотрела на меня. Смотрела не пристально и не внимательно – ее взгляд был слегка отстраненным и мечтательным. Создавалось впечатление, будто она давно хотела увидеть меня, а теперь размышляет: это сон или явь? И… она улыбалась. В этой улыбке не было ни горя, ни радости. Это была одобряющая улыбка.

Кэт села и положила руку мне на плечо.

– Что случилось? – спросила она обеспокоенно.

Я повернулся к ней, потом снова повернулся к окну, но не увидел ничего, кроме тяжелых штор и красных плафонов. На секунду мне даже показалось, что я почувствовал запах духов Беатрис. Что я мог ей ответить? «Я только что увидел свою бывшую невесту, которая несколько лет назад покончила с собой фактически на моих глазах»?

– Вивиан, ты второй раз за этот вечер меня игнорируешь. Что произошло, ты можешь мне сказать? Твои странности иногда приводят меня в недоумение.

– Если они приводят тебя в недоумение, то какого черта ты тут делаешь?!

Она удивленно подняла брови и посмотрела на меня.

– Ты сошел с ума? – спросила она. В ее голосе звучала откровенная обида.

– Извини. Просто я немного устал. – Я обнял ее за плечи. – Сейчас мы поедем домой. Но до этого я выпью рюмку чего-нибудь покрепче. А то мне кажутся ужасные вещи.

Кэт легко сжала мое запястье.

– Похоже, мне следовало поделиться с тобой кокаином, – сказала она тоном профессора, который обсуждает научную гипотезу. – После того, как ты его нюхаешь, в твоей голове хотя бы на пару часов становится меньше тараканов.

Я посмотрел на нее. Секунду назад мне хотелось оставить ее тут и уйти как можно дальше, послав ко всем чертям и важных гостей, которые должны были навесить нас сегодня, и все остальное. Я чувствовал отвращение, даже какое-то подобие ненависти – но теперь все эти эмоции заменило желание. В нем присутствовала доля злости и отчаяния, но об этом мне хотелось думать в последнюю очередь.

Кэт поймала мой взгляд и, судя по ее глазам, он ей не понравился – а, может, даже и напугал.

– Почему… ты на меня так смотришь? – спросила она, запнувшись на первом слове.

Я ответил не сразу. Этого времени Кэт хватило для того, чтобы инстинктивно отодвинуться от меня на безопасное расстояние, но я снова взял ее за плечи.

– Мне больно, – сказала она, по-прежнему глядя мне в глаза.

– Ты ведь хотела узнать, почему я на тебя так смотрю? Сейчас я тебе объясню.

Кэт предприняла очередную попытку отодвинуться.