Онерли справедливо подозревал, что они не смогут поймать вертлявого валакха нигде до самых похорон, а на похоронах возмущаться и кричать будет не самым достойным занятием.

Геенна – одно это слово било больнее любого хлыста не только по самолюбию, но и по эрейской гордости, тут же ёжившейся и забивавшейся куда-то в угол сущности.

Государство, занимавшее две четверти территорий за Недремлющим морем и часть территорий на границе с юго-восточными землями империи; государство, звук названия которого в Первую Эпоху приводил в ужас всех людей; государство, которое в ту же Первую с поразительной и пугающей лёгкостью уничтожало другие страны и обращало население в рабство. То и дело окружающие любили шептаться о том, что здешний правитель живёт несоизмеримо долго и видел столько, что не приснится и Первородным.

Все это, однако, было слухами прошлого. Реальность была такова, что страна ифритов или, как их называли, огненных, в нынешнюю Эпоху была хороша только в торговле. Они скупали все, что могли предложить другие страны, сами располагавшие минимумом ресурсов, и к тому же выжимали последние крохи из пустынных, неплодородных земель. В прежние времена народ боялся одного звука этого названия, в Третьей Эпохе почти все – и в особенности Эрейя – лишь отмахивались.

Выдавать принцессу замуж за кого-то из Геенны было не просто предательством семьи Мортема, которую регент, по своим же заверениям, крайне ценил. Это было позором на всю нацию. Где была дочь самого Мортема Жестокого, и где – какой-то босоногий, цветастый рогатый пустынник?!

Последнее Онерли выпалил вслух, но осознал это слишком поздно, что, впрочем, не принесло ему никаких проблем – окружающие были согласны.

– Это просто смешно,– рыкнул Сонрэ, взмахивая руками,– какой дурак будет пытаться устроить союз с этими огненными ублюдками?

– Очевидно, наш регент,– Элан выхватил у Онерли из рук бумаги и помахал ими перед лицом у тави.– Эта змея хочет избавиться от законной наследницы. Дальше, чем в Геенну, её заслать просто невозможно!

– Чёрта с два,– огрызнулся Масра, забирая бумаги себе.– Мы не поддержим это его начинание. Он без нас ничего не может теперь, когда Владыки нет.

На мгновение при упоминании правителя все замолчали. Мельком глянув в сторону оконного проёма – сам до конца не понял, почему решил так сделать – Онерли почувствовал, как ослабли ноги в коленях.

Неизвестно сколько просидевший буквально в паре метров от них, массивный ворон улыбнулся бы, если бы позволяла это сделать конструкция клюва, и с режущим слух карканьем сиганул вниз, спустя пару мгновений ложась на поток воздуха и взмывая к верхним этажам дворца.

2.

Просторная зала из белого мрамора с золотистыми прожилками заставляла чувствовать себя маленькими и никчёмными самых крупных существ. Ветер играл с навесами из тканей под потолком, создавая ощущение нахождения под водой, и проникающие через них солнечные лучи только усиливали подобные ассоциации, но это небольшое отвлечение не могло заставить обывателя закрыть глаза на тусклость стен.

Притягивали взгляд местами шедшие крупными трещинами геометрические узоры за массивным троном из обсидиана, мрачным пятном с алыми прожилками выделявшимся в мягком цвете помещения; сколотые бока колонн, при наличии которых вся конструкция могла держаться в достойном состоянии.

К потолку, теряясь в волнах лёгкой ткани, поднимался сизый дымок от благовоний, призванных замаскировать собой затхлый запах серы, который не могли порой вынести даже те, кто жил в нём с рождения; в частности касалось это представителей высших сословий, в то время как простым жителям не оставалось ничего, кроме смирения и терпения – того самого, что завещал ненавистный им пророк Иинеш. Источник запаха был на этих землях всегда, ещё до прихода на них ифритов. Подземные пещеры, в которых однажды жившие здесь люди решили сжигать тела павших от мора животных, не пригодных в пищу. По незнанию бедолаги запустили процесс, который не представлялось возможным остановить: в пещерах было что-то, что горело гораздо ярче и яростнее падали, а за собой тянуло и запахи. Хуже всего было то, что эти же умельцы и завалили пещеры, а время скрыло следы о них, и теперь оставалось только рыть землю носом, да искать источник тлеющей падали.