– А… Бран, он э… «здоров»?

– Не стоит волноваться. Здоровее не бывает, таких «здоровых» еще поискать надо.

– То есть ему ничто не угрожает? – уточнила я, осознавая, что дело мое – труба, варвар залюбит меня до смерти.

– Более чем, он даже принимает лекарство. Чтобы быть немного… «нездоровым».

Я побледнела. Ну да, этот немного «нездоровый» хоть бы «чихнул» или «кашлянул» раз! А то я уже забыла, что такое носить одежду. Стоит ее надень, как с меня тут же ее стаскивают и на руках несут в палатку!

– И не травками, а грибочками и ягодками, – уже немного обиженно дополнил Варриец. Кажется, шаман догадался, что я не считаю эту отрасль варварской медицины самой главой. Я все же решила уточнить.

– То есть существует средство, чтобы варвар не…

– Есть, чтобы «не»… – Шаман кивнул на ряды маленьких скляночек. – Это все вопросы?

– А на женщин они также действуют?

– Совершенно, разницы нет.

– Да, спасибо! – поблагодарила, все еще пребывая под влиянием информации.

Выходя, я обернулась, убедилась, что шаман повернулся ко мне спиной, и воровато цапнула одну маленькую скляночку. Просто не устояла. Мои ладони чесались не меньше, чем у меченосца, я считала, что варвар тоже заслуживает наказание и урок.

Я вышла от врачевателя в недоумении, сжимая в кулаке склянку, мое тайное оружие от господина «все будет по-моему». Теперь не все будет по приказу его варварства.

Увы, я не на все вопросы получила ответы, в списке еще остались пункты, но я решила выяснить все подробности после.

Меня больше волновали эти подозрительные лица и души в моем теле. Они мне не помешают жить? Хотя шаман сказал: я совершенно здорова, Окуль меня даже не помял, так, обслюнявил маленько.

Очень хотелось есть: как только я вспомнила про страшную рыбу, рот тут же наполнился слюной.

Самое время перекусить.

Убитого и закопченного на костре Окуля мы таскали с собой как трофей и угощение для каждого встречного.

Бран перед отъездом из лагеря решился нанести урон местным водоемам. Глупая обжора сама пошла к нему в руки.

Он зашел по пояс в воду и одним ударом кулака промеж глаз уничтожил последнего представителя вида в этом крохотном озерке. Окулю все равно нечего было в озере есть.

Я дошла до края поселка, углубилась в лес, отыскала там почти сухое упавшее дерево и присела на него.

Развернула тряпицу, запах рыбы ударил в нос подобно кувалде, меня замутило, и я согнулась в три погибели, повиснув на бревне.

Я сидела, прислонившись к бревну мокрой от пота спиной. Поела рыбки, черт побери! За упавшее дерево я даже боялась заглянуть, чтобы ненароком не увидеть то, что минут десять извергалось из меня.

«Значит, я здорова, как корова?! – скаламбурила я, покрывая ругательствами липового врачевателя. – Чертов однорукий шарлатан!»

Или, может быть, рыба уже пропала, при такой-то жаре и влажности? Но я не съела ни кусочка! Взглянув на Окуля, валявшегося на траве, я поморщилась и отбросила его подальше.

Переводя дух, я гадала, что это может быть. Чертов мир! Хочу назад на свою планету, где есть машины и бытовая техника, нормальные врачи и таблетки…

Стоп. Стоп. Что еще нормального есть там, чего нет здесь? Всяких вещей типа мыла, зубной щетки и прочих предметов личной гигиены… и таблеток, и предметов…

Шок ударил в мозжечок и растекся по нервным окончаниям жаркой волной.

Я выпрямилась и начала подсчет. Минут двадцать я топырила и загибала пальцы, считая их.

Получалось, что, как ни крути, с момента последних «дней» прошло очень много времени и мне так и не понадобились ни таблетки, ни предметы гигиены.

Я пересчитала пальцы еще раз, задействовав и те, что были на ногах.