Наружу вылезли все недовольства и локальные войны между полами, расами, социальными группами и культурными ячейками. Все ненавидели всех.

Поставить себя на место другого человека, сделать скидку на ситуацию, опыт или состояние человека не мог никто. Почти никто. Разумеется нашлись и те, немногие, кто имел некий врожденный иммунитет против новой беды, но, учитывая обстоятельства, назвать их счастливчиками не поворачивается язык.

Человечество стремительно катилось в тартарары и самостоятельно остановиться, похоже, не могло.

Благо человечество никогда не было само по себе. Несмотря на то, что мысль о случайности всего происходящего на земле порой кажется логичной, всегда находились во вселенной силы, присматривающие за отсталыми планетами. Отчасти это объясняется тем, что аборигены в попытке самоуничтожиться могут навредить по-настоящему ценным видам, а то и, косвенным образом, соседям. Отчасти альтруизмом, ведь берут же люди шефство, например, над собачьими приютами или животными в зоопарке.

Что касается земли, она в число отсталых планет не входила… Она входила в число планет- экспериментов, а по сему, за ней осуществлялся надзор серьезной организацией – Межгалактическим Учёным Советом Открытого Разума.

Подразделение Учёного Совета, которое отвечало за Млечный путь и эксперименты, проводимые в его пределах, было довольно небольшим, но уютным. Тут подобрался отличный, профессиональный коллектив и оно всегда давало хорошие показатели. Некоторые представители других подразделений завистливо болтали, что дело, мол, в том, что рукав Ориона – страшная глухомань, и Млечный путь имеет солидное преимущество перед остальными в плане безопасности, некоторые хвалили главу подразделения с настолько непроизносимым для человеческого языка именем, что мы, пожалуй, возьмëм на себя смелость сократить его до Адоны. Но всë это однозначно не меняет сути – Земля, хоть и не с первого раза, стала самым успешным проектом Совета.

Но в один метиоритный четверг в дверь кабинета Адоны деликатно постучали. Это был дежурный наблюдатель – молодой гуманоид, принятый на службу за сообразительность, исполнительность и, отчасти, сходство с землянами по внешнему виду (начальству это показалось забавным нюансом). Михарилестианорсилаиборгит (можно сокращенно – Миша) заступил на службу после учëбы в Большом Трансцендентном Университете, проработать успел пока всего ничего, а потому сильно нервничал при каждой внештатной ситуации.

Он предпочитал лишний раз уточнить и прояснить, поэтому бегал в кабинет Адоны чаще других, и увидев дотошного сотрудника в очередной раз, силабетадрианка только вздохнула, пустив лёгкий дымок из дыхательных отверстий на затылке.

– Присаживайтесь, дорогой мой, – проворковала она в портативный коммуникатор, – что случилось на этот раз?

– Простите меня, – Миша смущенно потëр красивый, прямой нос, который нравился ему больше всего остального в собственной внешности, – я долго не решался поднять эту тему, помятуя о той ситуации, когда не догадался проверить лампочку, прежде, чем идти к вам. Но в этот раз я проверил, – торопливо добавил он, – два раза! Горит.

Адона бросила взгляд на поникшего гуманоида и ласково уточнила.

– Лампочка внештатной ситуации?

Миша кивнул.

– Что ж, придётся идти, – она грузно поднялась на все свои ноги и моргнула, призывая дежурного вести её к пульту наблюдения.

Ей предстояло убедиться на собственном опыте в том, что раз в год стреляет и палка. Лампочка не просто мигала, она выдавливала из себя самый зловещий алый цвет, на который была способна, и, словно этого было мало, по центральному экрану, чуть выше, бежали стройные ряды символов, обозначающих ошибки, с пояснениями на семи основных межгалактических языках.