– Я все понял, – объявил Он через мгновение, весело хлопнув себя ладонями по коленям, от чего окружавшие Его Престолы радостно заулыбались и зашелестели крыльями – Тут и понимать нечего! Налицо классический спор о выборе Пути Правой или Пути Левой руки. Черный Брат с Белым Братом устроили перебранку. Обычное дело! Все та же нескончаемая пря, которая не утихает с самого начала эксперимента. Век уже все спорят, сами не зная, о чем! А ведь было сказано: не моги! Чтобы прекратили, значить! Чтобы не вздумали! Было?

– Ибо сказано: спорь обо всем, кроме власти Божьей! – пролепетал оправдание Рыжий.

– И это правильно! – согласился Дух Истины и, предупреждая дальнейшие возражения, воздвиг Он указательный десной перст и погрозил им.

Ангелы согласно и покорно закивали понуренными головами.

– Ослушники! – окончательно и бесповоротно пригвоздил нарушителей Шемхамфораш.

Студенты тут же почувствовали себя жидко. И частично – мокро. В общем, один почувствовал себя жидко, а второй – мокро.

– И, дайте-ка, я угадаю, – продолжил Альфа и Омега, – кто у нас тут Черный брат? Конечно же, ты! – указал Он на Белого.

Нивей, как подкошенный рухнул на колени, при этом стало ясно, потому что проявилось, что именно он чувствовал себя все время мокро. И жидко, кстати, тоже он. Что не мудрено.

Мановением руки Утешитель отменил все страхи и опасения Белого и восстановил его на ноги.

– Не дрожи, аки заячий хвост, ибо я тебя не осуждаю ни в коей мере, – успокоил Любовь ангела. – Как, сообразно, не привечаю и не выделяю отдельно и твоего друга за то, что он выбрал быть Белым братом. Это личное дело каждого, кем быть, кому и как служить. Свободу воли вам даровал я сам, даровал и вменил в обязанность для всеобщего употребления, и отменять ее не собираюсь. Поэтому…

Испытующий Сердца и Внутренности снова задумался, на этот раз на неопределенно долгий миг. Потом неожиданно спросил:

– Так что же все-таки Нам с ними делать?

– С кем? – не сообразили сразу студенты.

– С человеками, с кем же еще? – поясни Ветхий Денми. – Как с феноменами? Как оценить концепцию? Куда ее двигать? А? Что с вами, голубями, делать, я как раз уже знаю.

Ангелы переглянулись и пожали плечами.

– Не знаем, Господи, – сказал Рыжий. – Единого мнения у нас нет. Не пришли еще… Не успели.

– Слишком мало данных, я считаю, – добавил Белый.

– А вот это я понимаю, – сказал Господь. – Вот это следует исправить.

И, расправив плечи и величественно воссев на троне, Дух Истины воздел десницу и провозгласил:

– Повелеваю! Вам, двоим, про учебу в Университете – забыть! В наказание за проступок, за драку вашу рукопашную, и во искупление вины отправляться на Землю, в приморский город Каки. Быть там, служить моей вящей славе, набираться ума – разума. Собирать, значить, данные, которых не хватает.

– Надолго ли, Господи? – заплетающимся языком вопросил Белый.

– Навечно! – отрезал Вечный. И, довольный произведенным эффектом, засмеялся.

– Что, обос… Испугались? А вы как думали? Все вам игрушки? Нет, мотыльки мои, вины без ответа не бывает. В общем, запоминайте, другой раз повторять не стану. Вы должны составить себе твердое и обоснованное мнение о человеках, чтобы смочь коротко, но внятно доложить мне, достойны ли они… Ну, в общем, заслуживают ли Наших дальнейших усилий. Только, детки, смотрите, какая тут тонкость есть. Не собирайте негатива, его для приговора как раз предостаточно, и большего уже не нужно. А вот для оправдания фактов не хватает. Ищите их! Любые! Сгодятся ум, проницательность, жертвенность, доброта… И, конечно же, любовь!

– Но разве всего этого мы не видели у людей раньше, Отче? – робко спросил Нивей.