– Ой, ой, – скорчила рожу Айлин, и я ткнула в нее своим локтем.

– Просто, мы хотим сказать, что таким богатым мужчинам, как господин Голдман, не доставляет труда вскружить голову юной девушке, – продолжала тетя Джулиет свои умозаключения.

Я подняла глаза, злостно посмотрев на дядю и тетю.

– Вы какого обо мне мнения? Достаточно.

– А что такого? Вам богатый зять не нужен?

Айлин не упустила возможности пошутить, что меня в конец вывело.

– Так! – процедила я. – Хватит! Что за нелепые подозрения?

– Прости, Оливия, просто переживаем. Тебя сейчас окружает много роскоши и богатых мужчин, а им доверия нет никакого, – спокойно проговорила тетя Джулиет, озвучивая свои переживания.

– Дэвид Голдман совершенно другой.

– Правда?

– Айлин! Я сейчас этот сельдерей в твой неугомонный рот засуну!

Она посмеялась, поднимая руки в знаке капитуляции.

Я вздохнула и провела ладонью по лбу. Моя семья очень впечатлительная и боязливая. А что касается богатого слоя населения, то таким тятя с дядей действительно не доверяют. И им не докажешь, что не стоит подбирать всех под одну копирку. Имеются и исключительные случаи, и мне повезло иметь этот случай.

– Ладно, закроем тему, – завершил разговор дядя. – А ты, Оливия, в следующий раз лучше позвони мне, чтобы я сам забрал тебя.

– Хорошо, – пробубнила я.

Если они настаивают, то с радостью позвоню им в десять часов вечера, с просьбой забрать меня. Я хотела, как лучше, чтобы не тревожить дядю в такое позднее время, но, как оказалось, сделала только хуже. Не вопрос, только бы избавиться от этих нелепых подозрений.

После обеда я снова поработала над книгой, а Айлин не вылезала из своего телефона до самого вечера.

Ужин прошел без глупых разговоров, что меня порадовало. Но после него в спальне я услышала глупый вопрос от Айлин, которая стояла перед зеркалом, а перед собой держала платье на вешалке.

– Не хочешь сегодня со мной пойти?

Я сидела на своей кровати в позе лотоса, а передо мной ноутбук. Ее вопрос заставил меня замереть, мои пальцы повисли над клавиатурой. Я подняла глаза на сестру, смотря на нее исподлобья.

– Куда?

– В клуб.

– Нет, – резко бросила я и снова принялась за работу.

Но она продолжалась недолго, поскольку Айлин отобрала у меня ноутбук и положила его на стол, закрывая. Я расширила глаза.

– Я знаю, что у тебя там стоит автосохранение, так что не пытайся придумать тему для скандала, – с уверенностью проговорила она.

Я осталась разочарованной и в плену уговоров Айлин.

– Ну же, давай. – Айлин плюхнулась на мою постель, обнимая меня за плечи. – Ты же никуда не выходишь. Так и с ума сойти можно. Отдохнем вместе, отвлечемся от суеты. Давай.

Я держалась каменной, не желая смотреть на Айлин, у которой глаза сейчас как у кошки, просящая еду.

– Потратить время на глупые посиделки с коктейлями, вместо работы над книгой?

– Да.

– Нет.

– Оливия! – Она слегка толкнула меня руками. – Не на глупые посиделки, а на расслабление и разговоры ни о чем. Ты скоро станешь роботом такими темпами.

Я вскочила с постели, когда услышала слово «робот», словно меня током шибануло. И снова в голову залез образ Дэвида Голдмана, и снова Айлин того не подозревая видит во мне то, что вижу в нем я, таким образом, показывая мне, что я практически ничем от него не отличаюсь.

А что я теряю? Я установила вокруг себя рамки и загнала их в себя, закрываясь от всего внешнего мира. Работа – дом, в котором тоже работа. Мое нормальное общение ограничивалось лишь в кабинете для переводчиков с Люси, а сейчас, занимая роль временной ассистентки, и этого лишилась. Я читала, что если жить подобным образом, то можно привести себя к настолько критическому состоянию, что в семидесяти процентном случае сознание сужается, искажается и возникает синдром деперсонализации.