Лайя с удивлением осознала, что помимо внутренней наполненности, рука и нога уже не болели так сильно.

– Сработало! – восторженно проговорила она.

Фенрис вернулся и сел рядом, так близко, словно собрался её сейчас обнять. Учитывая, что азуры уже не спали, это вызывало неловкость. Ещё и ироничный взгляд хитрых карих глаз танэри раззадоривал огонь её внутреннего протеста от такого быстрого развития событий. Лайя не удержалась и посмотрела на Фенриса. Сдержанный и отстраненный, он был привычный именно таким для неё, а сейчас его натиск, страсть и открытость сбивали её с толку. Перемена была внезапной, и она была к ней не готова, может, поэтому её оборона терпела фиаско. Фенрис не давал ей возможность выстроить барьер между ними. Ощутив на себе её взгляд, он повернулся и спросил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше… – под нос себе буркнула она и поспешила отвести взгляд, не желая снова поддаться притягательной силе его глаз.

Когда настало время отправляться в путь, Лайя замерла в нерешительности, ища правдоподобную причину, чтобы отказаться от помощи Фенриса. Надежда опять вывести их отношения на нейтральную составляющую ещё слабо билась внутри, радостно поддерживаемая всеми гранями разумности.

Тэруми подошла и подставила руку.

– Ты вчера целый день была с эльфом, сегодня моя очередь наслаждаться твоим обществом. Поэтому пойдешь со мной, – лучезарно улыбнулась ей танэри и незаметно для мужчин подмигнула.

Фенрис и Чонсок одновременно скривились. По разным причинам.

Лайя облегченно выдохнула и схватилась за её руку, как за спасительную соломинку. Повисшее молчание танэри сразу же развеяла ничего не значащей болтовней, делая вид, что не замечает обращенных на неё взглядов мужчин. Волны благодарности разливались на душе Лайи, исцеляя. Она почти не слушала веселую болтовню Тэруми: утопала в собственных чувствах к этой странной девушке, встреченной случайно в таверне. Легко, радостно, уютно… Так было возле неё. Она словно потерянная когда-то часть… Сестра… И Лайя думала, что дело не только в единстве, которое невольно испытывают все ведьмы по отношению друг другу. Тэруми была… семьей, которая принимает тебя любой и любит, несмотря ни на что.

– Тэруми… – Лайя позвала и умолкла. Она не знала, как сформулировать то, что хотелось сказать, мысли в голове смешивались, сталкивались и застревали, так и не сорвавшись с губ.

– Ты тоже дорога мне, ведьмочка, ты тоже, – снова угадала Тэруми.

Чонсок бросил обеспокоенный взгляд на танэри и осуждающий на Лайю.

– Это великая клятва двух ведьм, – не сдержалась Тэруми, злясь на реакцию воина, – после неё я стану приемником темной колдовской силы!

Воин разозлился в ответ, лицо приобрело неприятные властные оттенки. Тэруми внутренне напряглась, но дерзко уставилась на него, не собираясь показывать секундную слабость.

– Двух ведьм? – раздался приглушенный голос Фенриса.

– Он ещё не знает?! Я думала, ты рассказала ему… – промолвила Тэруми.

– Это не моя тайна, – поспешила оправдаться Лайя в первую очередь перед ошеломленным Фенрисом.

– Это невозможно, – промолвил эльф. – Азуры не обладают магией… Тогда как танэри?..

– И это наша тайна, – сказал вдруг Чонсок, обводя спутников взглядом. – И она должна остаться только между нами.

Прозвучало приказом. Голос был под стать недавнему выражению лица. Властным. Не оставляющим возражений.

Лайя поежилась, отмечая про себя, что интуиция её не подвела: Чонсок привык к другой жизни, привык он и командовать, более того, он привык к тому, что его волю исполняют.

– Невозможно… – повторил Фенрис, изумленно рассматривая Тэруми.