– А что это за запах? Летом пахнет.

– Пионовое масло.

– Да ты неженка.

– Откуда ты взялся? – скорее с вызовом, нежели с любопытством сказала Сарина. – Что здесь делал?

– Так я тебе и рассказал.

– Как тебя зовут? – настаивала она.

– Придет время, узнаешь. А если не узнаешь, значит не судьба.

Он поднялся, и старые пружины матраса скрипнули. Сарина тоже соскочила с кровати и проследовала за моряком к окну, словно провожала дорогого гостя в путь-дорогу.

– Ты не рассердился на меня. Это неожиданно.

– С чего бы мне сердиться? Ты так меня повеселила.

Он коснулся пальцами ее щеки, и Сарина удивилась нежному прикосновению. Уже через мгновенье ее ночной гость перемахнул через подоконник. Послышался свист, как от рассекающего воздух кнута. Моряк скрылся в темноте, а Сарина еще долго смотрела вниз, пытаясь разглядеть его фигуру.

Наконец она отошла от окна, но, мучимая любопытством, накинула халат и отправилась проведать пленников. В коридоре было пусто и темно. Горящие факелы оставили только у подножия лестницы. Когда Сарина проходила мимо спальни княгини, ей показалось, что ее окликнули, и она сбавила шаг и прислушалась. И тут же неприязненно поморщилась. До нее явственно доносились стоны Берты, которая голосила так, словно боялась, что ее могут заподозрить в верности мужу. Сарина закатила глаза и поспешила к лестнице. Она была уже на ступеньках, когда в спальне княгини хлопнула дверь. Затем Сарина услышала знакомый хрипловатый голос.

Выходит, княгиня не случайного гвардейца осчастливила, а воссоединилась со старым любовником.

Дейлан наконец-то явился.

Сил у Майи почти не осталось. Поначалу она пыталась двигаться, чтобы согреться, растирала ладони и глубоко дышала, но в конце концов сдалась и забилась в угол камеры, опираясь на каменную стену. В странном забытьи ей порой казалось, что ее плеча касается рука Беаты. Пару раз она могла поклясться, что слышит, как ее зовет тетушка. Майя открывала глаза, озиралась – тревожно и с надеждой. Ее взгляд долго блуждал в полумраке, пока усталость не побеждала вновь.

Очередной рассвет пролил тусклый серый свет сквозь узкие щели. Майя услышала знакомые шаги, но не клацанье подноса о каменный пол. Вместо этого заскрипела решетка. Протяжный звук не вызвал любопытства Майи, она даже не подняла головы. Чужой голос донесся до нее далеким эхом.

Ее ухватили за предплечье и рванули вверх. Майя подпрыгнула соломенной куклой и вскрикнула от неожиданности. Охранник, который ее потревожил, отпрянул, точно это она вздумала так бесцеремонно его трясти, но тут же насупился и сухо приказал:

– Идем.

Подъем по лестнице в башню несколько дней назад показался Майе крутым. Спускаться же в ее состоянии представлялось попросту невозможным. Майя ставила обе ноги рядом на ступеньку перед тем, как сделать очередной шаг, и все время держалась за стену. Перед глазами плясали разноцветные пятна, но хуже всего было то, как отчаянно тряслись ее руки и ноги. Даже стражника проняло. Он поначалу враждебно косился на Майю, но потом сбавил шаг и поддержал дрожащую девушку под руку. Не такой слабой и измученной она хотела предстать перед своими тюремщиками. Кто станет торговаться с подобным жалким существом? Она даже не спросила, куда ее вели.

За те несколько дней, что она провела в темнице, ее мир будто сжался. Когда Майя оказалась в просторном зале, ее ошеломили горящие повсюду светильники и высокие окна. Люди, которые шли навстречу, сбавляли шаг. В их глазах она видела больше сочувствия, чем любопытства, что тоже не показалось ей хорошим знаком.

В какой-то момент сопровождающий ее гвардеец остановился так резко, что Майя едва не налетела на его спину. Он глянул на нее через плечо и толкнул покрытую трещинами коричневую дверь, которая, как выяснилось, вела в библиотеку. Здесь тоже толпились люди – они негромко переговаривались и шныряли глазами по сторонам. Прибытие Майи не сразу заметили. Гвардеец терпеливо просил дороги, и солдаты в серых мундирах неохотно расступались. Майя увидела знакомые лица: двух женщин, что присутствовали при ее допросе. Они стояли у окна, задернутого тяжелыми зелеными занавесками, и о чем-то тихо беседовали. Та, что была помоложе, первая заметила Майю и оборвала разговор. Ее собеседница (кто-то назвал ее княгиней) перевела взгляд на пленницу и поджала губы.