После анализа предложений нескольких фирм я доложила нашему генеральному директору о выбранном мною партнере и получила его полное одобрение – он всегда был сторонником западной системы учета и анализа. Шеф, как это часто бывало, поручил мне самостоятельно вести проект, и раз в неделю информировать о ходе его реализации.

Через два дня после нашей первой встречи Владислав приехал, как и обещал, с генеральным директором Федосеевым Игорем Васильевичем. Как только они вошли в мой кабинет, я ощутила странное волнение. Я не сомневалась, что его причиной послужил господин Федосеев, но четко сформулировать, что же конкретно меня разволновало, не могла. В свои тридцать семь лет я хорошо владела навыками самоконтроля, и мое беспокойство ничто не могло выдать, но мне пришлось сделать усилие над собой, чтобы внимательно выслушать своих собеседников, а не разглядывать Игоря Васильевича, пытаясь понять, что же в нем особенного. Мы договорились об условиях договора – о цене и сроках, которые как раз укладывались в определенные моим шефом рамки. На следующую неделю было намечено подписание договора. От меня требовалось как можно подробнее подготовить предварительное техническое задание и заполнить опросные листы, переданные мне Владиславом и дающие возможность составить представление о структуре будущей сетевой программы, количестве рабочих мест и их функциональной насыщенности.

Владислав и Игорь Васильевич весьма галантно распрощались со мной, каждый счел нужным поцеловать мне руку. После их ухода я откинулась на спинку кресла и задумалась на несвязанную с моими делами тему, что довольно редко со мной бывало на работе.

Господин Федосеев имел ярко выраженную мужскую внешность. Черты его лица были резкими, словно вырубленными мелким топором. Выражение лица было несколько суровым, но стоило ему улыбнуться, как становилось понятно, что он относится к жизнерадостным людям и при случае не прочь посмеяться. Он обладал стройной фигурой, что явно его молодило, но реальный возраст был от сорока пяти лет. Что же так меня встревожило в нем?

К своему неудовольствию я вынуждена была признать, что отреагировала на него как на особенного мужчину, который имел, наверное, нетривиальные характеристики личности, иначе, что же заставило меня так впечатляться?

– А может, и не имел. Но, в конечном счете, ничего ужасного в этом нет – успокаивала себя я, – Вероятнее всего, при последующих встречах у Игоря Васильевича проявятся какие-либо отрицательные поведенческие моменты и мой особый, так нежданно возникший к нему интерес, исчезнет.

В наступившие выходные к нам на дачу приехали друзья – моя подруга Галина со своим мужем Славой и сыном Вовой. Мы, как и прежде, часто встречались семьями, проводили время за беседами, прогулками, игрой в преферанс. Наши дети тоже были дружны и охотно общались. Мы с Галей старались как можно интереснее накрыть стол, она привозила с собой что-то специально приготовленное, я тоже делала наши самые любимые блюда на обед. По вечерам мужчины жарили шашлык, дети им активно помогали. Нашего старшего сына Александра Галина расспрашивала про будущие планы, заодно проверяла, как у него с английским, Миша с Вовой носились по второму этажу и вокруг дома. Как мы не были близки с моей подругой, я не могла делиться с ней своим беспокойством по поводу Игоря Васильевича. По моим ощущениям это оскорбило бы наши с ней общие ценности – счастливую семью, благополучный дом. Даже разговор на тему о том, что мое внимание привлек неординарный мужчина, казался мне нежелательным. Одно дело поведать, как кто-то за тобой пытается ухаживать, помыть ему кости и вместе пошутить над этим, совсем другое – сказать, что первая же встреча с незнакомым мужчиной чувствительно задела тебя саму. Но, так или иначе, общение с друзьями врачевало меня, возникшая ранее душевная тревога отступила, и после выходных я ощущала равновесие и обычную уверенность в себе.