Выйдя спиной назад в тронный зал и закрыв за собой дверь, Флорас ещё несколько секунд стоял перед ней и разочарованно смотрел на неё. Развернувшись и направившись к выходу, Флорас ускорил свой шаг.

– Герои ушли, а им на смену пришли клоуны, – подумал про себя генерал армии Лострада.

– Смена караула! – прокричал Эзеот войдя в тронный зал и увидев издали Флораса, с лёгкой улыбкой направился к нему, дабы сопроводить его до выхода. – Ну что? Что сказал король?

– Ничего путного, – лаконично ответил Флорас.

– А ты чего такой недовольный? – еле поспевая за генералом, не отводя от него глаз янтарного цвета, поинтересовался Эзеот.

– Потому что всё идёт к войне, – негодуя буркнул генерал, идя по коридорам дворца.

– И что в этом такого? Всем и так понятно, что всё к этому идёт, – уверено проговорил начальник королевской гвардии.

– Действительно, в этом нет ничего невероятного. Только пока ты будешь сидеть в тёплом дворце и вылизывать зад коронованной особы, целованного в лоб Богами, я поведу своих воинов на войну. Я буду видеть, как наших друзей и соседей втаптывают в сырую землю. Как их будут резать и кромсать. Это не ты и не король, будете смотреть в опустошенные глаза вдов и матерей, и объяснить им, за какие пустые идеи пали их мужья и сыновья, – яростно, тыча пальцем в грудь Э́зеота твердил Фло́рас и резко развернувшись пошёл дальше к выходу.

Эзеот опустил взгляд в пол и через некоторое время побежал за Флорасом. Догнав его во дворе перед воротами и схватив за предплечье попытавшись остановить и поговорить с ним, Флорас отдёрнул руку.

– Не трогай меня! Оставь меня в покое, у меня своих дел полно, – ответил Флорас и покинул пределы королевского дворца выйдя за ворота, и вместе со своими стражниками направился в сторону казарм.

– Удачи тебе, генерал, – вежливо произнёс Эзеот выбежав за Флорасом на улицу и в шутливой форме исполнил низкий реверанс вслед своему другу.

В это мгновение поднялся аномально сильный ветер. Эзеот услышал скрежет и обернулся назад, по призыву своего внутреннего голоса. Направив свой взгляд на жемчужину, находящуюся на самом высоком шпиле, увидел, как эта самая жемчужина начала медленно падать вниз. Упав на крышу и стремительно скатываясь с неё, она приземлилась у входа во дворец, разбившись вдребезги, под картушем, на котором изображён гордый лев, в окружении восьми гиен.

Вечерело. Фло́рас со своим отрядом продолжали двигаться к казармам. Улицы любимого города стали потихоньку пустеть. Ремесленники закрывали свои лавки. Некоторые торговцы успели замкнуть замки на своих магазинах. Рабочие расходились по своим домам. Работать остались несколько трактиров и таверн, услужливо принимающих и обслуживающих своих гостей. В воздухе витали чувства спокойствия и защищённости. Улочки патрулировались городской стражей, крепко державшей в своих руках щиты и копья. Вокруг некрупных прилавков со сладостями толпились детишки, жалостливо выпрашивая у своих родителей лакомства. Флорас со стражей вышли с площади в сквер и через него в парк, где прогуливались семьи и влюблённые пары, а беззаботные дети жизнерадостно покусывали шоколад, облизывали карамель и гонялись за птицами. Но Флорас пропускал всё это мимо себя. Разум генерала взяли под своей контроль отягощающие мысли.

– Что со мной? Страх или просто переживания из-за вскоре грядущих событий? Я наговорил лишнего. Надо собраться с силами, взять себя в руки. Моя воля должна быть непоколебимой. Я не имею права показывать окружающим свою слабость. Они верят и нуждаются во мне. Если хоть на мгновение дам им возможность усомниться в себе, то вся эта война сложится для нас безвозвратно проигрышно. Люди, увидевшие в лидере нерешительность – не пойдут за ним, зная, что на кону стоят их жизни. Как же хочется на всё это плюнуть и уйти в отставку. Но, увы, я зашёл слишком далеко, чтобы всё бросить на полпути и так просто сдаться. Сколько времени я не видел своего сына, который находится за пределами моей родной земли? Понять бы ещё, где эта самая родная земля и что вообще она обозначает: место или людей, к которым я так привязан? Я устал и запутался. Никто не понимает, что за бремя я несу, но после того, как всё это кончится, одни назовут меня героем, другие мерзавцем.