– Я правду сказал. Мы сюда 20-го из Мозыря пришли, груз и людей привезли. Капитан сбежал вчера, а нам домой надо. С вами нас выпустят.– сникает парень.

– Никитин, зови наших, на этом раритете пойдём. Немец на него и бомбу пожалеет.– командует Кузнецов.

Никитин убежал, а мы контролируем как механик поднимает пары.

На причал вбегает грузный мужчина в полувоенной форме.

– Райком партии забирает судно под свои нужды.– заявляет он голосом человека привыкшего командовать.

– Судно приписано к НКВД. Хочешь оспорить?– спрашивает спокойно Кузнецов.

– Меня это не интересует. Я сказал.– горячится мужчина.

– Ласк, может ты объяснишь товарищу.– ухмыляется Кузнецов.

– Что, тут за контра объявилась? Щас я быстро то лоб зелёнкой намажу. Ты, ж что контра недобитая, сорвать серьёзное задание собрался? Секретные документы врагу передать? Да я тебя сейчас к первой попавшейся стенки прислоню.– наезжаю я, вижу чего он гоношится, на полуторке мебель и вещи загружены.

– Ты, кто такая? Я заведующий сектором…– начал вопить он.

Я не став выслушивать, про заведующий чего он, стреляю из нагана ему под ноги и ору.

– Мордой в землю, руки на затылок, ноги врозь!– и снова стреляю.

Грузный падает на землю и накрывает голову руками. Слышу приехавшие машины.

– Ласка, оно ещё живо?– слышу голос капитана.

– Так точно, но могу исправить.– отвечаю я.

– Не надо. Сержант как погрузимся берёшь это и машину и в отдел. Вопросы как он дефицитный транспорт добыл и куда бежать собрался. Ласка контролируй его пока.– приказал капитан.

Из машины на пароход погрузили два опечатанных ящика и патроны. Ребята тоже пошли на погрузку.

– Встал.– пнул лежащего мужчина в форме НКВД.

Лежащий начал кряхтя подниматься.

– Арестованного принял, удачи тебе, Ласка.– говорит он подмигивая мне.

– И тебе сержант, может свидимся, береги себя.– улыбаюсь я и бегу на пароход.

До Мозырей мы добирались три дня, приходилось прижиматься к берегу прячась от немецких самолётов.

На подходи к Мозырь отзываю Вадима и стоя недалеко от работающего колеса говорю ему.

– Завтра 27-го войдём в город, там во время погрузки я “потеряюсь”, ты едешь в Москву, с цифрами ты работать умеешь, так, что засунут тебя в шифровальный отдел. Слушай и запоминай, немцы наши шифры колют быстро, спасение редкие языки и грамматические ошибки в тексте. Энигму вычислишь как поймёшь что используют.– говорю я ему.

– Ядвига я помню про “бомбу Тьюринга”, препод очень подробно рассказывал. Он фанатом расшифровок был. Может не надо тебе оставаться? В Москве школу разведки закончишь, больше пользы принесёшь.– говорит он.

– Дура, ты Анька. Я ж ни хрена больше не умею как воевать. Так чего мне в Москве делать?– говорю я ему на ухо.

– Научишься. Я ж научился.– отвечает он мне.

– Не, у меня к Гансам и Фрицам, а заодно к их пособникам счёт очень большой и его отдавать надо.– говорю я.

В Мозырь мы вошли перед закатом. Причалили и капитан убежал в управление НКВД, мы сидим на борту. Так до утра и просидели. Утром пришла полуторка, куда всё имущество погрузили и двинулись к вокзалу. Я, Вадим и ещё пять бойцов в кузове. Въехали мы на грузовую станцию. Вижу капитана, что болтает с политруком.

Торможу бойца.

– Браток, с кем это наш капитан болтает?– спрашиваю я.

– Это особист наш, а тебе, что за дело?– смотрит он на меня.

– Твоему комбату, снайпер не нужен?– усмехаюсь я.

– Так у него и спроси. Вон он ротных строит.– показывает боец.

Наши уже все в теплушке прицепленной к составу. Я закидываю свой рюкзак и маскируюсь строем солдат двигаюсь к майору, судя по двум прямоугольникам на петлицах. Посматриваю на состав, вот он тронулся. В дверях теплушки стоят лейтенант, капитан и старшина. Похоже меня высматривают. Капитан погрозил кулаком. Ко мне сзади подходит старшина пехотинец.