В мире, где всё возможно без усилий, само понятие возможности теряет смысл. Если вы можете всё, то на самом деле вы не можете ничего, потому что между «могу» и «не могу» больше нет границы, нет разницы, нет напряжения. А без этого напряжения нет и творчества, нет и радости преодоления, нет и удовлетворения от достигнутого.

Удивительно, как тяжесть, которую мы часто воспринимаем как ограничение, на самом деле открывает целый мир новых возможностей. Без тяжести не было бы арок и куполов в архитектуре, не было бы музыкальных инструментов с их натянутыми струнами, не было бы танца с его игрой равновесия и дисбаланса. Вся красота материального мира проистекает из этого напряжения между формой и силой, пытающейся её разрушить.

Но вернёмся к процессу уплотнения. Как именно это происходит? Как чистая энергия начинает обретать вес и плотность?

Представьте себе звук. В своей сущности звук – это колебание, вибрация. Но в зависимости от частоты этой вибрации звук может быть едва слышным ультразвуком, пронзительным свистом, мелодичным тоном или низким гулом, сотрясающим всё тело. Чем ниже частота колебаний, тем более «материальным» становится звук, тем больше мы ощущаем его не только как слуховое явление, но и как тактильное, телесное переживание.

Так и в космическом процессе нисхождения – энергия, замедляясь в своих вибрациях, становится всё более «плотной», всё более «осязаемой», всё более «материальной». Но суть её не меняется – это всё та же изначальная энергия, просто проявляющаяся иначе.

Какой изящный трюк разыгрывает здесь Абсолют! Оставаясь неизменным в своей сущности, он создаёт видимость изменения через градации плотности. Это как если бы танцор, не сходя с места, создавал иллюзию движения через последовательность поз. Или как если бы световой луч, проходя через множество призм, создавал иллюзию разных цветов, оставаясь в своей природе единым белым светом.