Кайрат и Марат были смелыми мальчиками. И всё же, когда мы зашли в подъезд с улиткой, Марат остановился на втором этаже у дверей своей квартиры и звонить в звонок не торопился. Нина и я сразу всё поняли.

– Ты, Марик, тоже трусишка, как Тимоша? – спросила Нина, шмыгая носом. Девочка замёрзла на холодном ветру, а в подъезде стала согреваться, и нос у неё потёк. Платка у Нины не было. Я вытащила из кармана бумажную салфетку. Я всегда ношу в карманах бумажные салфетки, чтобы было чем убрать после Тимоши, если вдруг на улице он захочет сходить в туалет. Вообще-то такое случалось редко, потому что дома у Тимоши была для туалета специальная коробочка с песочком. Он у меня был очень аккуратный котик, и мы с ним привыкли к чистоте. Знаете, что я думаю? Те хозяева животных, которые оставляют на улицах кучки, которые сделали их питомцы, – это плохой пример для окружающих. Особенно для детей.

Ниночка взяла у меня салфетку и приложила её к носу. Похоже, она ещё не умела высмаркиваться. Бумажная салфетка тут же прилипла, заслонив собою всё лицо. Только тёмные глазки смешно глядели по сторонам, как будто девочка заглядывала поверх забора. Я и мальчики дружно рассмеялись. Это получилось довольно шумно, потому что нас услышали родители братиков. Дверь их квартиры отворилась, и на пороге появились папа и мама Тулековы. Малыш Кайрат был похож на маму. У них обоих были очень тёмные глаза, близко посаженные к носу, кожа, как после загара, и почти коричневые губы. А Марат был, как его папа – с такой же причёской, жёсткими волосами, широкими и карими глазами. Губы у Марата были словно накрашенные красной помадой, а кожа на лице белее, чем у Нины. Но то, что у всех Тулековых было общее – так это улыбка и добрый характер.

– Привет весёлой компании! – поздоровался с нами папа, – вы к нам в гости?

– Ой, как хорошо! – тут же обрадовалась мама, – проходите и давайте знакомиться. Я – мама Гульхара, но меня можно звать просто тётя Гуля. А это – папа Ринат. А ты – девочка Ниночка. А вы – тётя Саша.

То, что мама Гуля всё про всех знала, рассмешило всех нас. На третьем этаже открылась дверь, и бабушка Нины свесила голову, разглядывая нас через перила.

– Нина, это ты там шумишь? – нестрого спросила она.

– А кто бы это ещё мог шуметь? – раздался с первого этажа голос бабы Маши. Она тоже вышла, но мы этого не заметили.

Нина сразу втянула голову в плечи. Пора было вмешиваться. Я подошла к лестнице и объяснила обеим женщинам, что смеётся не только Нина, а все мы. Баба Маша и бабушка Ира, так звали бабушку Нины, недоверчиво посмотрели на меня и детей.

– А что это вы тут делаете? – задала вопрос баба Маша. Она ведь была комендант дома и ей положено было знать всё и про всех. Марат сильнее сжал в кармане кулачок с улиткой, а Кайрат спрятался за братика. Баба Маша всегда говорила громко и строго. Но мама Гуля поздоровалась с обеими бабушками и тоже пригласила их в гости.

– У меня яблочный пирог остывает, – махнула баба Ира в свою сторону.

– А я пробую засоленную капусту, – призналась баба Маша, махнув в свою сторону.

Несколько дней назад, когда я возвращалась с работы, на весь подъезд пахло свежей капустой. Ею всегда пахнет осенью. Мои родители тоже солили капусту в бочках, а мы с младшим братом им помогали: тёрли морковку и грызли качаны. Вспомнив, я даже облизнулась.

– А у нас на ужин настоящий узбекский плов, – гордо сказал мне папа Ринат, – меня научили его готовить местные жители, когда мы жили в Ташкенте. Правда, Гульхара?

Мама Гуля кивнула и снова пригласила всех войти к ним.