Ну, вот еще мне этого не хватало. Может, и вправду надо было сказаться больной и просачковать. Но я так не могу. Не умею. Ни другим, ни себе врать не обучена.

– Так я и не знала! – огрызаюсь недовольно.

– Нин, может, слиняем по тихой грусти, – останавливается на полпути Коля. Резко притягивает меня к себе. Берет под локоть.

Оглядываюсь на Маню, флиртующую с тучным Беляевым.

«У них роман начинается? Или я что-то пропустила?» – пялюсь обалдело на сладкую парочку.

– Нин, – дергает меня за локоток муж. – Пойдем отсюда, а? Больничный я тебе организую.

– Да, пойдем, Коля, – соглашаюсь я. Поворачиваюсь к коллегам спиной. И тут же слышу громкий Манин голос.

– Зорина-а! Зорина-а! Мы здесь!

– Не оборачивайся, – приказывает Коля и кивает сыну. – Мать прикрой со спины.

– Нет, я так не могу, – чуть не плача, останавливаюсь посреди зала. И тотчас на меня натыкаются какие-то люди. – Коль, пойми! Я так не могу! Последний раз слетаю, и все, – клянусь, осознав простую истину.

Маня и Беляш – любовники. А я не хочу работать за нее и за себя!

Муж обнимает, оттесняя толпу.

– Да, я понимаю, малыш, – касается губами моего лба.

5. Глава 4

Глава 4

Рядом стоит растерянный Борик. Тоже защищает меня от толпы. Мои дорогие мужчины. Аж слезы наворачиваются, не хочу с ними расставаться. Или Колина паника ко мне перешла?

– Приве-е-ет! – напевно здоровается с нами Маня. – А я думаю, куда это ты почесала, Зорина? Машу тебе, машу.

– Я не видела, – отвечаю на автомате. И в глубине души жалею, что не осталась дома. Не сказалась больной.

Маня и Беляш! Паскудная ситуация. Я буду отдуваться на выставке без всякой подстраховки, а эти двое запрутся в номере отеля. Прекрасная перспектива!

– Что-то у вас прям правительственная делегация! – криво усмехается Коля, подходя к нашему надутому, будто индюк, директору.

– Да, – напыщенно пыхтит тот и добавляет с важным видом. – Знаете ли, Николай…

Но, как обычно, обрывает фразу, не закончив.

«Эх, Маня-Маня, на что ты тут купилась?» – по-новому гляжу на Беляша. И мысленно вздрагиваю. Ладно, сейчас обратной дороги нет. А приеду, надо будет увольняться. Я в зверинцах не работаю.

– Кажется, наш рейс объявляют! Начинается регистрация, – прислушивается Маня, поднимая вверх указательный палец. – Шестая стойка регистрации, – провозглашает тожественно.

И, подхватив тяжелый розовый чемодан, суетливо катит его за собой. Следом спешит Беляш с чемоданом поменьше, но тоже внушительным. И замыкаю шествие я с семьей.

– А ты точно на три дня летишь? – насмешливо тянет Коля, а Борька смеется, подхватывая шутку отца. – Судя по багажу твоих коллег, они как минимум эмигрируют.

– У меня билет на пятницу, – отрезаю коротко. – А какие планы у этих двоих, я понятия не имею.

– Будь осторожна, – тихо шепчет мне муж. – Маня с Беляшом крутит?

– Не знаю, – пожимаю я плечами. – Сама их вместе увидела, удивилась. Но нас это не касается…

– Ты ошибаешься, малыш, – мотает головой муж. – Так бы ты везде ходила с Маней. А теперь будешь шастать одна, – выдыхает он раздраженно. – Лучше не ходи ни по каким торговым центрам. Отдохни в гостинице. Завтра отметься на выставке и в утром пятницу дуй домой. Обещай мне, Нина!

– Одна никуда не пойду! – уверяю совершенно серьезно.

– Вот и хорошо, – выдыхает мне в ухо муж, и я прохожу на регистрацию.

Потом мы долго стоим у распахнутых дверей, которые почему-то называют воротами. И все не можем проститься. Болтаем ни о чем. И когда уже объявляют об окончании регистрации, тяжело и нервно прощаемся. Словно по живому отрываемся друг от друга.

Целую наспех мужа и сына.

– Не балуйтесь без меня! – шутливо грожу пальцем и неожиданно оказываюсь в крепком захвате Колиных рук. Коля прижимает меня к себе и целует крепенько.