– Ты имеешь в виду торговлю людьми? – смотрю на пацана внимательно.

– Ну да, – нерешительно тянет он. – Если Нину Сергеевну не удалось найти сразу, может, предположить, что ее решили продать? И держат где-нибудь. Ждут покупателя. А объявление в даркнете дали…

– Хорошая гипотеза, – киваю я. – А как туда попасть, в тот даркнет? Я про него слышал, но самому там искать ничего не приходилось…

– Ну, я не знаю, – вздыхает Игорь. – Думал, у вас есть спецы…

– Ладно, обсудим по дороге, – пресекаю ненужную болтовню. – Спецов найдем. Было бы обоснование… Но я думаю надо начать с коллег жены. Не доверяю я им. Мутная компания.

– Они в Ромаде Бур Дубай, – уточняет Дамир.

– Совершенно верно, – подтверждаю я. – Я назначу встречу в лобби-баре. А вы с Игорем сядете отдельно. Очень прошу, Дамир, присмотрись к этой парочке. Не думаю, что они замешаны. Но лучше перестраховаться.

15. Глава 14

Глава 14

В холл Ромады мы входим порознь. Сначала я. Потом Дамир с Игорем.

Устраиваемся в лобби-баре. Я за столиком, парни – за стойкой. Не обращаем друг на друга никакого внимания.

У меня к Мане много вопросов. Если разобраться, она – единственный нормальный свидетель. От свидетеля до подозреваемого один шаг.

Нет! Я пока никого не обвиняю! Но какого она не пошла с моей женой? Какого пила в аэропорту? Какого орала «Зорина!» на весь зал? И самый главный – какого хера у нее оказался телефон Нины?

Но Маня задерживается, а меня от нервяков кроет основательно.

Заказываю эспрессо. Делаю пару глотков. Горло обжигает жаркой горечью. Обволакивает все нутро неприятным послевкусием. Заставляет втянуть воздух полной грудью.

Затылок колет. Глаза болят. Заболеваю я, что ли? Или это акклиматизация? Ну, да похрен. Сейчас болеть некогда.

Достаю из кармана обезбол, заглатываю таблетку. Запиваю холодной водой и пропускаю тот момент, когда в бар входит Гусятникова. В невзрачном спортивном костюме. Заплаканная, бледная, словно больная.

– Привет, – еле-еле шелестит губами. Садится напротив. Закусив губу, моргает полными слез глазами. – Прости. Это я виновата, – шепчет глухо. Слезы текут по серым щекам, но Маня не обращает на них внимания. – Зря я согласилась… Дима просил… А я… Я никогда не думала… Коля, найди ее, пожалуйста! – хватает меня за руку и смотрит как побитая собака.

– Расскажи, что произошло, – прошу спокойно. Убираю руку на автомате. Дико корежит от чужого касания.

Вглядываюсь в мутные глаза. Размышляю с каких козырей заходить. Тут главное – узнать, как Гусятникова будет реагировать. И чаще всего в нашем деле важен не ответ – если по чесноку, я и так все уже знаю, – важна реакция на вопрос.

И если Маня выдаст себя, то буду копать до последнего. А заодно и эту суку урою. Нутром ненавижу ее. Не верю ей. Ни одному слову не верю. Но пока зацепиться не за что.

И моя реакция понятна. Маня вон жива и здорова, а моя жена пропала. Нет, я не желаю Гусятниковой ничего плохого! И не обязана она была сопровождать Нину. А мне все равно хочется схватить Маню за шиворот и хорошо встряхнуть. Припереть к стенке. Ударить.

«Стоп, Зорин, остановись!» - приказываю самому себе. Я никогда ни одну женщину пальцем не тронул. Так что же сегодня так кроет? Просто сил нет.

Пытаюсь унять поднимающуюся из глубины души ярость. Осадить внутренний гнев. Что я взъелся на эту Маню? Вон она трясется бедная. Глаз поднять не смеет.

Но с другой стороны, они поссорились в аэропорту…

Какого ты не ушла, Ниночка? Не позвонила, не рассказала… Я бы вернулся за тобой, честное слово.

И что теперь? Где тебя искать, девочка?

– Спрашивай. Все, что знаю, расскажу, – с болью выдыхает Маня.