Следом за ней выскакивает как черт из табакерки Маня. И загораживает Нину, зараза.

«Беляш, сука, даже руки не подал», – отмечаю мысленно и снова рассматриваю жену, спешащую куда-то. Шуба распахнута. Волосы распущены. Обычно она так не ходит. Но, наверное, устала с дороги.

«А это точно Нина?» – тру уставшие глаза. И почему она в шубе, а двое сусликов успели стянуть куртки.

И сам себя одергиваю. Шуба у нее дорогая. Видимо не захотела оставлять. Тут никаких ошибок быть не может. Сумка тоже. Волосы, прическа, походка.

Ставлю запись на паузу. Делаю скрин экрана. Увеличиваю снимок. И смотрю на каблук правого сапога. Нинка стесала его незадолго до поездки. Пришлось подкрашивать фломастером. И там в одном месте должен быть отчетливо виден переход. Цвет чуть темнее оказался. Если не разглядывать, то и незаметно.

– Они очень удобные, Коль. Не хочу менять, – ныла тогда жена.

Пристально вглядываюсь в цвет каблука. И когда на экране четкой линией проявляется переход цвета, вздыхаю тяжко.

Это она. Моя Нина.

Снова включаю запись. Жена чешет куда-то на всех парусах. За фигурами Беляша и Гусятниковой особо ее не разглядеть. Только голову видно.

Но вот сладкая парочка заходит в кофейню, а моя пропажа – в бутик по соседству. И минут через десять выходит, ничего не купив. Идет дальше.

Но снова ее заслоняют какие-то люди. Случайные посетители ТЦ.

Слежу за блондинистой головой. Вижу, как она входит в магазин с игрушками. И все. Больше она ни на одну камеру не попадается. Странно. Все выходы просматриваются.

Но Нины нет нигде. Как в воду канула. Полный п.дец! Так не бывает.

– Около туалета нет камер? – поднимаю глаза на Илича. Что-то еще не дает мне покоя. Какая-то мелочь. Пытаюсь поймать мысль за тонкий скользкий хвост, а она ускользает.

– К сожалению, – пожимает Дамир плечами. – Поедем. Сам на месте все посмотришь. Единственная версия приходит в голову. На Нину напали в туалете.

– Там есть следы борьбы? – вскидываюсь в надежде.

– Нет, все в порядке. Чистенько…

– Моя жена обязательно бы сопротивлялась, – вздыхаю я. – Значит, вещи туда подбросили…

– Или у нее не было шансов, – коротко и жестко роняет Дамир.

Нутро подрывает от ярости. Словно кто-то в грудину кулаком зарядил. Но бл.ть, Дамир прав. Он профессионал, такой же, как и я. Но сейчас у него башка трезвая, а меня колпашит от предчувствия большого п.деца.

Нет Нины. Даже в голове не укладывается.

«Куда ты пропала, любимая?» – спрашиваю застывшую на экране фигурку.

«Не ходи туда! Вернись!» – так и хочется взвыть от отчаяния. Но что толку? Сжимаю кулаки, так что костяшки белеют от ярости. И ничего не могу поделать. Злюсь на собственное бессилие, сержусь на жену. На себя. Зачем отпустил?

И какого хера она понеслась за дурацкими покупками? О чем ты думала, любимая?!

И тут же осаживаю себя. Нина всегда все делала для семьи. Старалась.

– Мне это в радость, – отмахивалась, когда я просил остановиться и отдохнуть.

«Почему в прошедшем времени, бл.ть?» – обрываю поток собственных мыслей. Если она жива, я найду ее.

– В морги звонили? – встречаюсь взглядом с Иличем. И тут уже передергивает его.

– Да, я узнавал. Подходящих под описание женщин у них нет.

– Ну, и слава богу! – выдыхаю я. – Тогда едем в торговый центр, но сначала я хочу пообщаться с коллегами жены.

– Как скажешь, я везде с тобой, – улыбается печально Илич.

– Я тоже, – подает голос из своего угла Игорь. Анин сын. Такой пацан классный. Сидит тихо. Чай пьет и не отсвечивает. – Николай Иванович, хорошо бы еще даркнет проверить, – тянет он смущенно. – Это файлообменники такие. Там продают и покупают запрещенку…