– Так. Я поехал, – одеваюсь поспешно. – Не реветь, слышите, мурзики? – снова обнимаю детей. – Я позвоню.

– Аккуратно, пап, – жалобно просит Борька, а Ирка, маленькая и веселая девочка, сидит и плачет. И я, сука, ее даже утешить не могу.

Что сказать? Недосмотрел. Отпустил за каким-то хером.

Уже из машины звоню шефу и напарникам.

Мне нужен шум, официоз. Чтобы у бл.дей, кто позарился на мою Нину, земля под ногами горела, чтоб, сука, сами вывели Нинку и на лавочку посадили бы где-нибудь в центре.

Но я их все равно найду.

Стараюсь не думать, что сделали с моей женой. Пока наверняка только опоили. Вот поэтому действовать надо незамедлительно.

Когда рейс на Дубай, сука? Надо проверить.

Уже на подъезде к управе звоню родителям. Сначала говорю с отцом. Батя у меня – кремень, редкий сплав камня и стали. Всю жизнь на оборонку пашет в своем НИИ. Эмоции умеет сдерживать и не теряет самообладания ни в каких ситуациях.

– Пап, у меня Нина пропала, – глухо роняю в трубку. – Ты можешь маму подготовить морально? Детей забрать надо, или с ними побыть.

– Понял. Сейчас заберем, – моментально решает отец. – А ты где, Коля?

– В управу еду, потом полечу за ней в Дубай. Там уже народ знает. Работают.

– Езжай, тут каждая минута дорога, – недовольно крякает отец. – Я сейчас со своими орлами свяжусь. Пусть помогают… Никогда у них ничего не просил.

– Спасибо, пап, – только и могу из себя выдавить. Горло сжимает нервный спазм. Даже вздохнуть не могу.

А дальше все идет как по маслу. Мои опера пробивают данные всех пассажиров рейса, на котором летела Нина с коллегами. Мое начальство срочно-обморочно оформляет официальный запрос и даже умудряется передать его по линии МИДа.

А какие-то неведомые папины «орлы» договариваются с частным бортом, вылетающим этой ночью из Жуковского.

Весь полет я не сплю. Все просчитываю варианты. Просматриваю в ноутбуке присланные на почту списки пассажиров и данные с камер наблюдения в зале отлета.

По десятому разу наблюдаю, как моя жена кружит по дьюти-фри. Выбирает нам подарки и свой любимый таблерон. Как нехотя общается с пьяненькой Маней и обрюзгшим Беляшом. Как читает что-то в толстом каталоге. А потом идет на посадку.

Сзади нее пристраиваются две ярких брюнетки в джинсах в обтяг, на шпильках и в розовых куртках. Вырви глаз, бл.ть.

«Это ж надо было так повезти!» – усмехаюсь криво. Обеих красоток я знаю, как облупленных. Аня с Валей, мать их. Но на всякий случай сверяюсь со списком.

Анна Валентиновна Давлеева и Валентина Валентиновна Аргаева, вдова моего однокурсника Пашки Арго. Круто начал мужик. Даже виллу умудрился в Дубае купить. Но период накопления первоначального капитала так и не пережил. Застрелили на крыльце собственного офиса. Дело я не расследовал. Более серьезными вещами занимался. А вот в сводках видеть приходилось.

Снова смотрю на экран. А там уже, чуть шатаясь, к очереди подгребает Маня. Орет на весь зал «Зорина!».

И Аня с Валей смотрят с интересом на Нину. Ну еще бы! Водевиль, твою мать. Что-то говорят друг другу. Улыбаются.

А я в ужасе пялюсь на свою жену и обеих бывших подружек. Ты гляди, поладили! Неисповедимы пути господни. Вот так расскажи кому, не поверят.

13. Глава 12

Глава 12

С Анечкой Давлеевой мы мутили до четвертого курса. Это даже не роман был. А сплошной непрекращающийся загул. Бесконечные компашки, кофе в предрассветной мгле и разговоры в такси «к тебе или ко мне?».

Почему-то мы всегда ехали к Ане. И к универу ближе, и хата пустая. Спали, трахались и часам к девяти выдвигались на занятия. Она к себе – на иняз, а я­ – на юрфак.

Аня хорошо разбиралась в живописи, курила длинные сигареты с ментолом и была невозможно красива. Валя была попроще. Жарила вкуснющую картошку, рассуждала о влиянии Босха на сюрреализм, и, наверное, одна из немногих девушек в Москве таскала по утрам штангу. Именно я познакомил Валюху с Пашей Аргаевым. Помню, как вцепились они друг в друга. А мы с Аней, наоборот, разбежались в разные стороны. Будто неведомая рука переключила полюса в наших магнитных сердцах.