«Коля был прав, зря я его не послушала», – вздыхаю я, садясь на низком жестком топчане. Обнимаю себя за коленки. Укладываю поудобней голову. И думаю.

Паскудная история!

Как я могла в нее влипнуть? Беляш по природе трусоват. Он бы в жизни не рискнул, не будь над головой крыши. Маню, положим, он уговорил по ходу пьесы. Когда коньяк пили пообещал денег, мою должность и моего мужа.

Нет!

До хруста сжимаю пальцы. Ни за что не поверю в их тайный роман с Колей. Мой муж – однолюб. И в нем я как в себе уверена.

Машинально тру давным-давно вывихнутую лодыжку и словно наяву слышу недовольный голос нашего инструктора Терентьича. Семнадцать лет прошло, а я тот день во всех подробностях навсегда запомнила.

– Нежина, ну снова здорова! Ты за каким бабахаем в тапочках в горы поперлась? – громко, будто на все Приэльбрусье, возмущается Терентьич.

Лишь на секунду поднимаю на него глаза. Наступаю на круглый камень. Нога подворачивается и я на попе съезжаю по склону прямо к ногам инструктора.

– Ты там живая, Нежина? – слышится прямо над головой его насмешливый голос. – Тебя поднять? Или ты сама соблаговолишь? – заложив руки в боки, посматривает свысока.

– Сама, – шепчу я сквозь слезы. Тяжело поднимаюсь на ноги и со стоном опускаюсь обратно на землю. А заодно слушаю пространные размышления инструктора на тему «Вот в каждом походе найдется дурная курица!».

– Вот что мне с тобой делать? – вздыхает Терентьич, приседая на корточки. Неохотно косится на мою мгновенно опухшую лодыжку. Моршится раздраженно. – Тебя спускать по-хорошему надо.

Я это и сама понимаю. И не хочу никому становиться обузой.

– Ну кто в поход без кроссовок идет? – сварливо ворчит инструктор. Кое-как стягивает мне эластичным бинтом ногу.

– У меня были, – всхлипываю я и сама себе кажусь полной дурой.

– И где они? – вздыхает Тереньич.

– Пропали! Я утром встала, а их нет…

– Йети спер? – дурачится он на потеху группе, и все смеются.

Солнечный день внезапно меркнет. Я всех подвела. Выставила себя на посмешище. А теперь как быть? Самой возвращаться в лагерь? Одной страшно. А с больной ногой тем более.

– Слышь, Тер, – окликает его помощник. – Там Дракон с горы спускается. Может, его попросим?

– Дракон, мать его, – хмыкает недовольно инструктор. Сжимает челюсти так, что на мясистом лице проявляются желваки. – Не хочу я с ним встречаться. И просить ни о чем не хочу. Забодал, умник хренов. То нельзя, это не по правилам…

– Так мы через службу спасения, – подмигивает помощник. Худой веселый тип с острым кадыком.

– А это мысль, Васек. Давай. Свяжись по рации. Пусть они его напрягут, – распоряжается с неохотой инструктор, а потом переводит взгляд на меня. – Так, Нежина. Сейчас опытный турист спустится. Тебя подберет. Дождись его здесь. Никуда не уходи, – ржет он, поднимаясь с места. – Идем дальше, народ, – командует весело.

– Вы ее здесь оставите? – возмущается кто-то из бывалых. – Так нельзя.

– Да Дракону тут минут десят ходу, – терпеливо объясняет Терентьич. – А нам идти надо. Засветло должны до верхнего приюта подняться.

– А что, Вадик, – кричит какой-то парень в тельняшке. – До сих пор ссышь с Драконом встречаться? Ну правильно. Помню, как он тебя в Лажбеге бил. Весь лагерь сбежался посмотреть…

– Поговори у меня, – грозно рыкает инструктор и добавляет пренебрежительно. – До тебя, Серый, все как до жирафа доходит. Дождемся Зорина и пойдем дальше. Что вы все повскакивали? Привал у нас имени Нины Нежиной.

Девчонки хихикают. А я не обращаю внимания. Ногу сводит от боли. А я даже пожаловаться никому не могу. И почему-то представляю самого настоящего дракона, способного надрать задницу такому бугаю, как наш Терентьев.