Кира засыпала кофе в закипающую воду, кинула туда же лимонную цедру и корочку корицы и задумалась еще глубже. Подруга была права. Ни в коем случае нельзя оставлять ребенка в руках каких-то в высшей степени подозрительных личностей, даже если они были трижды друзьями его матери.

Кто они? Что им было нужно от Фёклы? Почему они ничего не объяснили Лесе, а просто забрали ребенка? Фактически украли его!

– Мы должны найти этих типов! – решительно сказала она, разливая кофе по чашкам. – Сейчас позвоним в милицию, сообщим о случившемся.

– А потом?

– А потом станем искать эту парочку сами! В конце концов, именно мы с тобой видели этих проходимцев. А значит, если увидим снова, то сможем опознать!

– Но я так поняла, что твоя сестра только сегодня приехала из Твери, – сказала Леся.

– Ну да, как говорится, с корабля на бал, – подтвердила Кира. – Из попутки сразу ко мне.

– Она добиралась из Твери на попутках?! – ахнула Леся. – С деньгами за квартиру и грудным ребенком? Она у тебя что, ненормальная, так рисковать?

– Не знаю, – призналась Кира. – Может быть, ей билеты на поезд было не достать. Лето все-таки на дворе. Сезон отпусков.

– Что ты говоришь! Через Тверь идет целая куча московских поездов! – возмутилась Леся. – Они все там останавливаются! Это же не Крым и не Сочи.

Глотнув кофе, Леся подзарядилась и продолжила с еще большой горячностью:

– Уж на какой-нибудь она точно достала бы один билетик! Или с проводницей бы договорилась. Над женщиной с грудным дитем точно бы сжалились. Сам начальник поезда в крайнем случае взял бы под свою опеку. Не звери же там работают.

Кира вынуждена была признать правоту подруги. Добираться из Твери на попутках было в самом деле верхом глупости и неосторожности. Сделать так можно было только в одном-единственном случае. А именно: если Фёкла по каким-то причинам не хотела, чтобы о ее перемещении можно было узнать и проследить ее путь до Питера.

– На поездах теперь все билеты продаются по документам, – словно прочитав Кирины мысли, сказала Леся. – И проводницы, пусти они Фёклу без билета, все равно бы запомнили женщину с младенцем. А водители грузовых машин проехали – и поминай как звали. Ищи их потом на просторах родной страны, вовек не найдешь.

– Думаешь, ее кто-то преследовал? – шепотом спросила у подруги Кира. – И она спасалась бегством, заметая следы?

Леся мрачно кивнула.

– Хотелось бы только знать, кому именно твоя сестра перебежала дорожку, – сказала она.

– Ой! – схватилась за голову Кира, которая вспомнила слова следователя о том, что Фёкла была девушкой не рожавшей. – Ой! Ой, что же это творится такое?

– Что такое? – всполошилась Леся.

– Леся! – прошептала Кира. – Леся! Я тебе скажу жуткую тайну, но ты только не пугайся.

– Да!

– Леся, она украла этого ребенка!

– Кто? – не поняла Леся и тут же отмахнулась от Киры. – Да нет! Ты что же, ничего не поняла? Это была не она, то есть не женщина. Я же тебе говорила, что это были два мужика.

Внезапно Леся осеклась и, затаив дыхание, спросила у Киры:

– Или ты думаешь, что один из них переоделся женщиной?

Но Кира замахала руками на подругу:

– Замолчи!

– Молчу, – покорно отозвалась Леся.

– Вот молчи и слушай, чего расскажу! – велела ей Кира и выложила свои ужасные соображения.

– Опаньки! – ужаснулась Леся, выслушав подругу. – Твоя сестра украла ребенка и притащила его к тебе! Выходит, ты дала приют преступнице!

– Но я же ничего не знала! – оправдывалась Кира. – А как бы ты поступила на моем месте?

– То-то на младенце были такие дорогие и красивые вещички! – воскликнула Леся, не слушая подругу. – А у самой Фёклы не было даже соски для него! Теперь ясно, почему не было! Потому что это вообще не ее ребенок. Она его не рожала. Она его украла!