– Как же, – вздохнул Рома. – Видели.

Но не успела Кира обрадоваться, как он продолжил:

– Одни видели такси с шашечками, другие черную иномарку, третьи утверждают, что это были отечественные «Жигули» – то ли «пятерка», то ли «семерка». А цвет машины то ли синий, то ли желтый.

Кира удивилась. Перед ее глазами возникла ужасная картина. Целый автопарк отечественных машин и иномарок мчался на ее бедную сестру. А та, пытаясь увернуться, металась между визжащими шинами и вопила.

– Как же это возможно? – с трудом отогнав от себя эту кошмарную картину, спросила Кира.

– Обычное дело, – заверил ее Рома. – На свидетелей обычно надежды никакой. Редко кто в стрессовой ситуации способен сосредоточиться, собраться и все запомнить правильно.

К этому времени он уже довез Киру до дома. Там он тепло попрощался с девушкой, обещав звонить, если у него появится какая-то информация о погибшей или дополнительные вопросы к самой Кире.

– И вы можете мне звонить, вот мои телефоны, – сказал он Кире, протягивая ей свою визитку.

И приветливо махнув рукой, уехал. А Кира поплелась домой. Прямо в прихожей, не проходя дальше, она столкнулась с бледной до синевы Лесей, которая выскочила на звук открывающейся двери.

– Зачем ты забрала младенца? – набросилась она на Киру, не дав той раздеться. И увидев, что руки у Киры пусты, возмущенно воскликнула: – И куда ты его дела?

Она даже попыталась заглянуть в Кирину сумочку, хотя сегодня Кира взяла с собой ридикюльчик, в который даже черепашка бы не поместилась.

– Что? – обалдела Кира от слов подруги. – Никого я не брала! И вообще, что за идиотские шутки! Я и так еле ноги волоку!

– Так ты не брала ребенка? – каким-то упавшим голосом спросила у нее Леся.

И после того как Кира отрицательно помотала головой, Леся испуганно ойкнула. И схватившись за голову, в ужасе уставилась на Киру.

– Что? – спросила у нее Кира, почуяв недоброе.

Но Леся лишь судорожно мотала головой и стонала. Наконец она закончила стонать и произнесла неестественно бодрым и светлым голосом:

– Понимаешь, Кирочка, ты только не волнуйся, мы его обязательно найдем.

Кира молчала, не в силах выдавить из себя ни слова.

– Ты не волнуйся, – повторила Леся, – но только твой племянник… Он… он… Одним словом, он пропал!

Поняв, что на ее голову свалилась очередная беда, Кира похолодела и совершенно без сил прислонилась к двери.

Перед глазами у нее заплясали противные черные мушки. А голос подруги доносился словно издалека.

– Как это пропал? – наконец выдавила из себя Кира. – Не может быть! Куда ему деваться?

И она помчалась в комнату, где несколькими часами раньше оставила младенца. Диван с сооруженным валиком из подушек и одеял там был, а вот младенца на диване не было. Кира опустилась на колени и заглянула под диван, надеясь, что младенец с непостижимой для своего возраста прытью все же перебрался через валик, закатился под диван и лежит там тихонько.

Ничуть не бывало! Под диваном младенца не было. Только немножко пыли и голубой парадный бант Фантика. Не было ребенка ни за шкафами, ни под столом, ни даже в кухонных шкафчиках, куда Кира тоже заглянула.

– Что за чушь? Не мог он еще ползать! – воскликнула Кира. – Он еще крохотный совсем! Леся, куда же он делся?

В ответ Леся, которая все это время бегала по квартире следом за подругой, пытаясь что-то сказать, разразилась удивительным и крайне эмоциональным монологом.

Оказывается, сразу же после того как Кира уехала, в дверь позвонили. Совершенно уверенная, что это снова за каким-то лешим вернулась Кира, Леся распахнула дверь, не спрашивая. И уже приготовилась выложить подруге, что она думает о некоторых личностях, которые никак не могут выкатиться из дома и только нервируют окружающих, но внезапно замерла.