– Нет, спасибо, – отказался Стас. – Я хотел бы узнать, что случилось с Андрисом. Я смотрел в интернете, но там совсем мало информации. Он попал в аварию, так?

– Знаете, Станислав, вы разрешите так себя называть? Отлично, – адвокат поскреб свою лысину. – Я могу сказать вам лишь то, в чем уверен. Утром в прошлый четверг ваш брат на своем автомобиле пробил ограждение и сорвался с моста. Машина упала на железнодорожные пути. Слава Богу, что поезда там не шли, и само авто не загорелось. Очевидцы вызвали скорую помощь, но увы, Андрис умер сразу. Таковы факты.

– Полиция считает это убийством?

– Я не располагаю точными сведениями о том, что считают в полиции. Экспертиза показала, ваш брат был трезв и не принимал наркотических и психотропных веществ.

– Вы давно были его адвокатом?

– Да порядком, скоро было бы восемь лет. Вы ведь знаете, что он занимался журналистскими расследованиями? Сейчас, конечно, не девяностые, но угрожать ему иногда угрожали.

А еще чаще подавали в суд. Мы же цивилизованная страна. Поэтому ему был нужен я. Скажу без лишней скромности, что мы с ним не проиграли ни одного дела. Да и защищать его было одним удовольствием. Он очень педантично вел свои дела, выверял все от и до. Кстати, покончив с рутиной, без которой, увы, ни-ни, мы поедем в морг за телом Андриса.

Я уже договорился и с полицией, и с похоронным бюро. Вы знали, что он хотел быть похороненным не в столице, а на кладбище маленького городка, в километрах десяти от города? Все забываю его название.

– Литавс. Там жила наша бабушка. Да, он говорил мне об этом. Хотел лежать среди сосен и слушать море.

– Верно! Он часто повторял эти слова. Я может быть забегаю вперед, но и это его просьба. Он все свое движимое и недвижимое имущество оставил вам. И, как я сужу по документам, других наследников нет в принципе. Вы в курсе, что у Андриса была своя рекламная фирма? Нет?! И, заметьте, она приносила доход, что редкость при конкуренции в этой области. Но если все активы и загородный дом вы получите только через полгода, то квартира записана на вас, вы ее полноправный владелец. Я уполномочен передать вам ключи и вот этот конверт. Его Андрис отдал мне месяц назад, смеялся, что профессия приучила его заботиться обо всем заблаговременно.

Цирус выложил на стол связку ключей и большой оранжевый конверт, который оказался заклеен. Стас взял его в руки и раскрыл. Внутри лежали флешка и ключ, такими открывают банковские ячейки. Название банка и номер ячейки были написаны рукой брата на листке, вырванном из блокнота.

Стас вопросительно посмотрел на адвоката.

– Ваш брат держал ячейку в этом банке несколько лет, но что он там хранил, я не знаю. Могу только предположить, что там, скорее всего, деньги и ценные вещи. Все, что касается работы, он хранил на своем ноутбуке, а документы – в сейфе редакции. Хотите посетить банк сегодня?

– Нет, пожалуй. Чтобы там не находилось, я хочу сначала решить вопрос с похоронами Андриса.

– Как вам будет угодно.

Дальнейшие события сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой. После посещения нескольких контор, где Стас присутствовал в качестве необходимого приложения к энергичному адвокату, он уже с трудом представлял нужную последовательность действий. Причем, в одно присутственное место им пришлось заезжать дважды. Оценивая уровень бюрократизации, Стас, привыкший к демократичным европейским порядкам, смело поставил здешним чиновникам шесть баллов из десяти. Сказывалось, видимо, наследие прошлого, но до своего отъезда из страны Стас этого наследия не замечал. Больше всего мороки было с полицией, и все же через четыре часа они приехали к центру судебно-медицинской экспертизы, куда еще раньше были вызваны представители похоронной конторы с емким названием «Последний приют». Те смирно сидели в своем катафалке, даже не помышляя качать права. Клиент всегда прав, а почивший в бозе – прав абсолютно.