Никому никогда Алла Касперович

1. Пролог

Шесть лет назад

Сердце Алисы так и норовило выпрыгнуть из груди, стоило лишь глянуть на огромные часы железнодорожного вокзала. Через сорок минут оправление. Подумать только! Ещё немного, и вся их жизнь переменится.

– Где же ты?.. – бормотала она, то и дело проверяя мобильный. А вдруг пропустила звонок, а вдруг телефон разрядился, а вдруг…

По перрону туда-сюда сновали отъезжающие, прибывающие, провожающие и встречающие, тёплый осенний ветер играл с редкими листьями – только-только начали опадать. Алиса всегда любила эту пору, но вовсе не из-за дня рождения – его она как раз вчера, как и хотели родители, отметила в компании «перспективных молодых людей». Послушная дочь вытерпела и их ухаживания, и похвальбу – каждый старался перещеголять другого. Но вовсе не предполагаемую невесту они хотели впечатлить, куда больше их интересовал Георгий Васильевич Григорьев. Именно с ним все как один жаждали породниться. Ещё бы! Владелец нескольких весьма преуспевающих компаний. Да с таким тестем ни дня работать не придётся.

Алисе едва исполнилось восемнадцать, но она и вправду хотела замуж, вот только её истинный выбор родителей не устраивал. И даже не сам Кирилл, а его семья. Секретом не было, что Григорьевы и Лисицыны друг друга на дух не переносили, но, где корни неприязни, никто не рассказывал, а может, никто и не помнил.

Двадцать пять минут до отправления.

– Кирилл, где ты? – Алису начинала бить дрожь, хотя время шло к полудню, и многие как раз избавлялись от верхней одежды.

Маленький чемоданчик на колёсиках стоял рядом – только его беглянка сумела незаметно вынести из дома. Впрочем, вещи можно и потом купить, ведь она взяла с собой достаточно денег – их вполне хватит на первое время, пока они с Кириллом не устроятся на какую-нибудь работу. Алиса никогда деньги не транжирила, большую часть того, что ей дарили, откладывала, хотя раньше и не знала зачем, ведь родители её полностью обеспечивали, и она никогда не знала нужды. А оказалось, что откладывала деньги не зря – можно не беспокоиться, что придётся голодать. Кирилл тоже что-то накопил, хотя и не настолько внушительную сумму, ведь начал всего три месяца назад, когда они и задумали побег. Отец, конечно же, заблокирует карточку, да и отследить по ней легче лёгкого. А Алиса совсем не хотела, чтобы родители их так быстро нашли. Сначала надо пожениться, а уж потом пробовать наладить отношения между Лисицыными и Григорьевыми.

Но это всё после, а пока нужно уехать. Другой город, пусть и маленький, и непривычный, ждал пару юных влюблённых.

– Кирилл… – Бесполезно – его телефон был вне доступа.

Пятнадцать минут до отправления.

Поезд прибыл, гостеприимно раскрыл двери, у каждой быстро выстроилась очередь, а улыбчивые вагоновожатые приготовились проверять паспорта. Алиса достала и свой, но в очередь становиться не торопилась. Девушка крутила головой, в надежде увидеть знакомые и милые сердцу черты, торчавшие ёжиком русые волосы, крепкую фигуру. Пару раз Алиса обозналась, и в груди всё туже и туже завязывался узел плохого предчувствия.

Почти безоблачное небо очень быстро начали затягивать тучи. Зонтик Алиса не взяла – складной не помещался в чемодане, а трость могла насторожить родителей – папа на несколько дней приехал погостить, – ведь они думали, что дочурка вместе с подругой собралась идти в кино. На её счет Алиса не беспокоилась – Катька никогда не выдаст. Именно она прикрывала её, когда они с Кириллом тайно встречались.

Пять минут до отправления.

На глаза навернулись слёзы, но Алиса изо всех сил пыталась их сдержать. В конце концов, она папина дочка, а он учил никогда не распускать нюни. Шмыгнув носом, девушка повыше подняла подбородок. Кирилл придёт, он обязательно придёт.

Вскоре поезд тронулся, постепенно перрон опустел, и на него упали первые капли дождя.

Он не пришёл.

Воображение рисовало самые невероятные сценарии, почему Кирилл опоздал, задержался, ведь он не мог передумать! Не мог её бросить! У них ведь любовь! Первая! Настоящая! Вечная!

Мобильный пискнул – пришло сообщение. Наконец-то! Сейчас всё прояснится! Просто что-то случилось, и Кирилл задержался. Ну, ничего, ведь можно купить другие билеты. Всегда можно что-то придумать. Так ведь?..

Но буквы неумолимо сообщили:

«Я с тобой никуда не поеду. Я передумал. Не звони мне больше, мы расстаёмся».

Алиса моргнула, не веря собственным глазам. Это неправда, он не мог так поступить! У них же Любовь! Самая настоящая, первая, искренняя, вечная. Он ведь сам так говорил! Это его слова! Нет, это точно какая-то ошибка.

Руки Алисы дрожали так, что она едва не выронила мобильный. Конечно же, она набрала заветный номер, но абонент оказался недоступен. Она звонила ещё и ещё, дождь набирал силу, хлестал по щекам, пробирался под одежду, но девушка отказывалась уходить, отказывалась верить. И всё же…

Телефон выпал из её рук, экран покрылся мелкой сеткой, но Алисе уже было всё равно. Она выбросила мобильный в мусорку, не позаботившись о том, чтобы вытащить симку, и побрела, куда глаза глядят.

Родители наверняка уже забили тревогу, но это и так бы произошло. До самой ночи Алиса бродила по городу, надеясь, что проливной дождь смоет её боль. Не помогло, и она добрела до квартиры, где ей, по решению отца, предстояло жить, пока она учится в вузе. Под присмотром матери, разумеется.

Открыв дверь, Алиса перенесла чемодан через порог и поставила его около подставки для зонтов.

– Явилась, наконец! – Мама, скрестив руки на груди, вышла из своей комнаты. Как всегда, Елизавета Николаевна выглядела так, что глаз не отвести. – Это хорошо ещё, что отец по делам уехал. Говори: ты ведь была со своим Кириллом, да?

Алиса покачала головой.

– Не пришёл, да? А я говорила тебе: с этой семейкой нечего связываться! Скажешь, я не права?

Сил у Алисы не осталось, не осталось и чувств.

– Ты знала? – только и смогла пролепетать она.

– Запомни, моя дорогая, мама всегда всё знает.

– Понятно…

Чемодан так и остался в прихожей, а его хозяйка, сбросив мокрую одежду, сразу же улеглась в постель, где и забылась тревожным сном. Спустя час, Елизавета Николаевна зашла её проведать и, к своему ужасу, обнаружила у дочери жар. Инфракрасный термометр показал тридцать девять и четыре, и напуганная женщина бросилась вызывать скорую.

2. Глава 1

Наши дни

Алиса поморщилась – на экране мобильного снова высветилось «Мама». Не то чтобы она совсем не хотела с ней говорить, но уж точно не желала в очередной раз выслушивать одни и те же нравоучения, причём почти ежедневные. Бесконечно игнорировать её, увы, не получится – себе дороже. Поэтому, пообещав себе, что перезвонит матери после чашки кофе, она отложила телефон в сторонку экраном вниз.

– Не смотри не меня так, пожалуйста, – Алиса улыбнулась белоснежной кошке, сидевшей на графитовом кухонном столе. В этом доме Зефирке и не такое позволялось, однако она никогда не доставляла забот, а потому пользовалась не только бесконечной любовью хозяйки, но и полным доверием. – Я перезвоню ей. Честно.

На двадцатилетие папа подарил единственной дочурке трёхкомнатную квартиру. И первое, что сделала Алиса – завела котёнка. Сибирского, чтоб уж наверняка. Своеобразная гарантия того, что Елизавета Николаевна в гости наведываться не станет. Как бы ни хотелось контролировать пусть и взрослого, но всё ещё её ребёнка, а против аллергии не попрёшь. Как только госпожа Григорьева-старшая ни называла Зефирку. И побитой молью шубой, и дармоедкой, и недокошкой, порой проскакивали и куда более крепкие слова и выражения. Любимице Алиса, разумеется, ничего не передавала.

Чувствовала ли себя неблагодарная дочь виноватой за свою маленькую хитрость? Слегка. Но чувство вины никак не пересиливало ощущение безопасности в собственном доме. Ведь больше никто не нагрянет с внезапной проверкой, как это было в прошлой квартире, которую она «делила» с мамой два года, пока папа не обрадовал дочь шикарным подарком. Елизавета Николаевна быстро поняла, что присмотр нужен отнюдь не прилежной студентке престижного вуза. Георгий Васильевич не просто так настаивал на том, чтобы супруга проживала вместе с дочерью в городе, а не в элитном посёлке в одном коттедже с мужем. У каждого давно была своя спальня и своя жизнь, супруги давно договорились, что никого постороннего в дом приводить не будут. Однако шестое чувство совсем не беспочвенно подсказывало Елизавете Николаевне, что кое-кто не спешит соблюдать договор.

Пятиминутная чашечка эспрессо растянулась на добрых двадцать. Когда же не осталось и намёка на глоток, Алиса со вздохом набрала номер Елизаветы Николаевны. Маму она любила, но принимать её могла только дозированно.

– Ну, наконец-то! – вместо приветствия воскликнула госпожа Григорьева. – Дочь, ты почему трубку не берёшь?

– Занята была, мам. – И ведь не соврала!

– Алиса, мы уже с тобой говорили, что сейчас у тебя только одно важное дело, – завела свою привычную песню Елизавета Николаевна. – У тебя свадьба через месяц, а ты ещё платье не выбрала!

– Это ты его не выбрала, – закатив глаза, напомнила Алиса. – Мне многие понравились, это ты их забраковала.

– Конечно! Раз ты к этому так безответственно относишься, то кто-то же должен. Вот как ты могла одобрить платье цвета слоновой кости! Да ты в нём вся жёлтая стала! А те кошмарные кружева? Да сейчас такие вообще никто не носит! И даже слышать не хочу ни про какой винтаж. Дочь, у тебя шикарная фигура, а ты что в прошлый раз выбрала? Какой-то балахон! Нет, если я не прослежу, то ты на свадьбе, как служанка будешь выглядеть!