Юля не думала, откуда они взялись, почему мастера так странно одеты, почему все вокруг такое нереальное – в этом не было никакого смысла. Лана, поменявшись ролью с одним из мастеров и став коварным противником, ловко и по-новому подловила Юлю, жесткой стремительной подсечкой уложив на пол. Юля засмеялась, поняв, что учебный бой кончился. Лана помогла ей встать, держа за руки, Виктор и старые мастера аплодировали Юле, и счастье огромной и великой солнечной энергией входило в нее, наполняя чем-то непонятным, сильным и ужасным, но добрым и светлым.

– Я в тебе не ошиблась. – Ты завтра проиграешь, не переживай об этом. Твоя судьба в твоих руках, и ты идешь верной дорогой.

Юля удивилась, но дикая усталость накрыла ее, и она потеряла сознание.

– Альфа! Альфа! – Мэй подошла к ней и потрясла за плечи.

– Что? Я что-то не доделала? – Альфира помотала головой и стала расставлять бокалы на полках.

Мэй вздохнула, с грустью посмотрев на нее. После «совета в яслях», как напоследок назвал их заговорщицкий клуб Максим, Альфира работала как робот со стеклянными глазами. Она все прибрала, вытерла до блеска все бокалы и выстроила из них ровный строй на барной стойке, будто бы играла в стеклянных солдатиков. Посетителей еще не было, ночная смена переодевалась, искоса поглядывая на застывшую Альфиру, не реагировавшую ни на что. Одна официантка даже сделала фото, но Мэй попросила ее удалить.

– Я думаю, – начала Альфира и замолчала, испуганно посмотрев на Мэй.

– Пойдем, прогуляемся, – Мэй повела ее в раздевалку.

Доверив ресторан старшей официантке, руководившей баром, Мэй вытащила Альфиру на улицу. Солнце жарило беспощадно, но Альфиру тряс озноб, она сильно побледнела, но сама пошла в парк. Мэй держала ее под руку, чувствуя, что сама выглядит не лучше. От всего узнанного и сказанного болела голова, и самопроизвольно стучала челюсть. Мэй знала, что с ней, но усиленная доза ибупрофена пока не действовала.

– По-моему, мы все сошли с ума – это же безумие, – спокойно сказала Альфира и села на лавку, удивленно озираясь. – Ой, мы в парк пришли.

– Давай уйдем.

– Нет, я не боюсь. Здесь ничего нет, оно там, – Альфира показала пальцем в землю. – И это не наш демон. Там что-то другое, и этого много. Я раньше не замечала, но оно уже повсюду. Я все поняла, точнее не все, но поняла. Вот, видишь ту женщину с белой сумкой?

– Вижу, говори тише, – Мэй покосилась на прошедшую мимо девушку, бросившую на них полный злобы и ненависти взгляд. И что они ей сделали, Мэй никак не могла припомнить, кто она. Девушка, как девушка: молодая, платье, пожалуй, слишком короткое, стоит осторожнее садиться на лавки, много косметики, татуаж, ничего особенного.

– Оно в ней, но слабое. Она заражена, она видит в нас чужих.

– Можно и так сказать, мы же конкурентки по умолчанию, – Мэй обняла ее и щелкнула по носу. – Ты устала, милая, вот и чудится всякая жуть. Слушай, у меня начинается дикая мигрень из-за бессонной ночи, пойдем, съедим по тазику мороженого, я угощаю.

– Нет, теперь моя очередь, – Альфира улыбнулась. Мэй невольно вздрогнула, видя, как с девушки спадает напряженность, похожая на еле заметный серый туман, расползающийся по асфальту грязными всполохами, исчезая в жарких лучах безмятежного солнца.

– Но сначала выпьем кофе, сумасшедшие же не пьют кофе?

– Я не знаю, наверное, нет, – Альфира встала и поправила белое платье с длинными рукавами. С Мэй они смотрелись несколько старомодно в длинных закрытых платьях, не оголяющих и не выпячивающих положенные летом прелести. – Мы будем первыми!

– Точно! – засмеялась Мэй. Голова медленно проходила, но надо было ввести организм в гипергликемический шок.