- За это время узнала твоего отца совсем с другой стороны, - его ярость в тиски меня сжимает. – Он не желал тебе зла. И он оплакивал тебя.

- Конечно, - скалится. – И нас с тобой он разлучал только из лучших побуждений!

Ярослав многое мне рассказал из прошлого, около постели моей умирающей матери. Тогда он был откровенен. И на многие вещи, я теперь смотрю иначе.

- Это прозвучит дико, но, да, - сминаю пальцами подол платья. – У него не было выбора.

- После того как меня не стало, папаня подсуетился и тебя утешил? – слова как хлесткие пощечины.

- Ты в своем уме?! – моя злость поднимается из глубин, я снова закипаю.

Жалость и сострадание оттесняет негодование. Что бы он ни пережил. Денис ведь меня всю жизнь знает, но продолжает обвинять в несусветных вещах.

Он в них верит?

Кем он меня считает?

- Сын от него? – добивает новой мерзостью.

Если у него тело исполосовано, то сейчас он тоже самое творит с моей душой.

- Ты это серьезно? – поднимаюсь с дивана. Медленно приближаюсь к нему.

- Вполне, - не двигается, мышцы перекатываются под черной футболкой, хищник, готовый к прыжку.

- Ты думаешь, я на такое способна? Ты говоришь, что любишь, и при этом считаешь кем? Гулящей? Бабой, которая смогла бы с твоим отцом?

- Есть факты. И он тебя утешил в сложную минуту. Протянул руку. Мой папаша, когда надо может быть очень обаятельным, - он верит в то, что говорит. – Ребенка ты делала явно не с первым встречным.

Ударяю его по щеке. Ладонь обжигает.

- Ненавижу!

- Хочу сделать ДНК. Проверим прав я или ошибаюсь, - нависает надо мной, обдавая огненным дыханием.

11. Глава 11

- Тебе такого права никто не давал, - рычу ему в губы.

За агрессией стараюсь спрятать страх. Конечно, тест опровергнет его бессмыслицу. Но он покажет, что Ярослав не чужой для Марка. Он его дед.

- Что ты так испугалась, а, Вик? – склоняет голову набок. – Я в точку попал, да?

- Ты даже не представляешь, какую чушь сейчас несешь! – отталкиваю его.

Денис хватает меня за талию, прижимает к себе. Бью кулаками в его грудь.

- Отпусти!

- Чушь? Серьезно? – проводит пальцами по моему позвоночнику. В местах его прикосновений кожа плавится. У него и энергетика изменилась, сейчас она напоминает цунами, сбивает с ног, подчиняет. – Вы много времени проводили вместе. Он тебя утешал. Был с тобой рядом, когда не стало твоей матери, - замирает. Прикрывает веки. – Мне жаль, что с Катериной так вышло. Я бы хотел быть рядом, - в глазах мелькает сожаление… боль. Денис прикрывает веки, прячет ее. – А был не я, а он. Так что мотивчик, организовать то нападение у папаши как раз имелся. Вика… Вика, до кого ты опустилась… он же с твоей сестрой…

Его слова опускают на дно ледяного океана, кровь в жилах стынет, сердце опоясывают острые осколки льдинок. Они вонзаются, терзают, кромсают.

- Это ты с моей сестрой, Денис! Не стоит всех по себе судить! – хватаю его за руки, вонзаю ногти в кожу, до крови царапаю. – Ярослав любил мою мать! Мою мать, идиот! Не меня!

- Чего? – хмурится. Ослабляет хватку.

Пользуюсь его секундным замешательством и вырываюсь.

Отхожу к окну. Тяжело дышу. Надо успокоиться.

Из-за своей ярости я сболтнула лишнее. Ярослав доверился мне. Я сказала то, что Денис знать не должен был. С его стороны, это будет еще один повод презирать отца.

Как я могла!

Когда мы с Денисом поместили маму в клинику, я надеялась, что ей помогут. Верила, что она сможет провести хотя бы старость вне стен больниц. Что она вспомнит меня, увидит внучку.

На какое-то время врачам удалось стабилизировать ее состояние. Истерики прекратились. Мама стала лучше питаться, даже стала выходить гулять под присмотром медсестры.