– Одна встреча. В публичном месте. Я выберу сама. После праздников. Я напишу время и место, – я бросаю трубку прежде, чем успеваю осознать, на что только что согласилась. Сердце бьется как бешеное, и я не верю, что действительно сделаю это. Хотя не уверена, что сделаю. Возможно, это лишь минутный порыв. У меня есть время, чтобы все обдумать.

Я ставлю кружки со свежезаваренным кофе, когда слышу, как Дэвид начинает спускаться по лестнице. Я сижу на своем привычном месте за круглым столом и смотрю на лестницу в надежде увидеть Дэвида с улыбкой на лице. Но мой муж спускается с абсолютно отстраненным лицом, уже полностью одетый, для того чтобы выезжать по нашему плану. Он безмолвно садится за стол и накладывает себе еду на тарелку, сначала делает глоток апельсинового сока без мякоти, как он любит, и только после этого обращает свой взгляд на меня.

– Тебе лучше поторопиться, впереди долгий день, – я слышу слова, но кажется, его губы даже не шевелятся. Видимо, мой муж все же умеет злиться.

– Я буду готова через полчаса.

Я допиваю свой кофе, стараясь не смотреть на Дэвида, читающего какой-то журнал и не обращающего на меня внимание. Прежде чем встать, я замечаю пролитую каплю кленового сиропа, не знаю, что заставляет меня сделать это, но я погружаю палец в сироп и вывожу аккуратно слова на нашем белом лакированном столе. Дэвид не смотрит на меня. Может, его утреннее поведение, может, разговор с Фабианом, а может, все вместе заставляет меня оставить на столе надпись «Я люблю тебя» и выйти из кухни, оставляя мужа наслаждаться своим гневом в одиночестве.

Я собираюсь достаточно быстро, мне и нужно что только переодеться в привычные джинсы, теплый коричневый свитер в нордическом стиле с оленями и еще чем-то в виде узора, достать любимые зимние меховые ботильоны из шкафа и прихватить теплую безрукавку, мои вещи были собраны еще неделю назад, а сумка со всем необходимым стоит внизу. Я спускаюсь и слышу, как Дэвид на улице хлопает дверью машины, он входит в дом через несколько секунд все такой же мрачный, но едва замечает меня в дверном проеме, подходит и берет в руки мое лицо.

– Прости, – он касается кончика моего носа губами, отчего на лице появляется улыбка, – спасибо. Я очень люблю тебя.

Я не могу сказать и слова, поэтому остается лишь улыбаться. Не знаю, почему мне гораздо проще было написать ему эти слова на столе сиропом, а не сказать вслух. Может, пока я не сказала это громко, еще есть шанс дать заднюю, хотя я и не хочу этого. Но мне почему-то кажется сложным произнести эти слова прямо в лицо Дэвиду. Я совсем не хочу думать о том, что, возможно, это неправда и я лишь убеждаю себя в этом, ведь на самом деле какие-то чувства я испытываю к этому мужчине.

– Я почти все погрузил в машину, можем выдвигаться. Если поторопимся, то успеем без пробок добраться до Уичито, а там уже будет рукой подать до твоего отца. Надеюсь, успеем добраться до полуночи.

– А подарки загрузил?

У предусмотрительного Дэвида есть специальный список дел перед тем, как отправиться в путь, что кажется немного странным или слишком предусмотрительным. Я, конечно, люблю все планировать и держать под контролем, но не до такой степени.

– Конечно, осталась лишь твоя сумка, и можно выдвигаться.

– Хорошо.

Я киваю и передаю мужу свою дорожную сумку, которая, кажется, была подарена мне в прошлой жизни, кто же знал, что она может мне пригодиться в этой новой, без Фабиана и моей привычной старой жизни, связанной с авиацией. Дэвид скрывается за дверью, и я выпускаю весь воздух из легких, стараюсь взять себя в руки, но почему-то думаю о Фабиане и нашем разговоре. Мне не стоило обещать ему встречу, потому что она не может состояться. Я не должна хотеть увидеться с ним. Я просто не могу так поступить с Дэвидом. Но ведь это всего лишь ужин старых коллег, ведь мой муж ничего не знает о том, что было между нами с Фабианом. Не знает ведь?