Так не могло быть. Но так было.
Сам Руэри чувствовал себя так, словно расколол на части священный сосуд. Но он ненавидел храмы пяти кланов, и ему нравилось глядеть на осколки их святынь.
Он хотел больше. Хотел ещё. Представлял, как заставляет Айрен снимать одежду один предмет за другим. И смотрит на неё, обнажённую целиком. Гладит её. Целует любимые места.
Дверь камеры громыхнула у Руэри за спиной.
Айрен вздрогнула, вскинулась и попыталась выпрямить спину.
Связанные руки мешали ей двигаться, и на мгновение в сердце отступника всколыхнулся страх. Сколько уже они связаны? Отдавал ли он приказ массировать их?
– Перевернись на живот.
– Руэри… – Айрен похолодела. – Ты не в своём уме…
– Я отдал приказ. Мне позвать охрану, чтобы тебе помогли?
– Брат, не надо!
Стиснув зубы и не слушая вялых протестов пленницы, Алый король приблизился к ней вплотную, взял за плечи и рывком перевернул на живот. Голова Айрен уткнулась в перину – самую лучшую из тех, что нашлась в тюрьме.
Она дёрнулась, пытаясь вывернуться из рук брата, но никакое мастерство не смогло бы сейчас ей помочь.
Руэри провёл ладонью по её спине, в надежде успокоить хоть чуть-чуть, но ответом ему стала новая волна сопротивления.
Наконец, Руэри удалось одной рукой прижать плечи сестры к постели. Другой он взял её запястья и принялся ощупывать, пытаясь понять, пульсирует ли в его пальцах кровь.
Руки Айрен были холодными, но пальцы слегка подрагивали, отвечая на прикосновения.
Поняв, что происходит, Айрен затихла. От накатившего облегчения сердце забилось ещё сильней.
– Руэри, пожалуйста, развяжи…
– Нет.
Руэри бывал упрям как гранит, и Айрен это знала. Но её положение было таково, что не оставалось ничего иного, кроме как умолять. Ни бороться, ни бежать со связанными руками она не могла.
И всё же она замолкла, переводя дух и подбирая слова, чтобы заставить брата одуматься.
Отступник закончил с её руками, напоследок поцеловал раскрытые ладони.
С ужасом Айрен понимала, что Руэри не собирается поворачивать её к себе лицом.
Тот в самом деле несколько секунд наблюдал согнутое перед ним тело. Он никогда не видел Айрен с этой стороны. Желание прикоснуться к ней становилось всё сильней, и Руэри провёл ладонями по её бокам и ниже, вдоль бёдер. То, что он хотел сделать, самому ему казалось неправильным, и он медлил, не желая срывать завесу тайны с того, что видеть и чувствовать не заслужил.
– Руэри, не надо… – Айрен запнулась. Её колотило от страха. Щёки горели от стыда.
– Хочешь, чтобы я прекратил? – спросил он и резко развернул Айрен на спину.
Секунду смотрел на её раскрасневшееся лицо, а затем потянул за плечо, заставляя встать.
Теперь, когда они стояли напротив друг друга и Айрен была едва ли на пядь ниже него, Руэри получил возможность спустить блио по плечам сестры. Пояс, некогда удерживавший полы верхнего одеяния, он унёс с собой в тот день, когда покидал эту камеру в первый раз. Не хотел, чтобы им завладел кто-то другой.
Справившись с верхней одеждой, Руэри нащупал края рубашки и потянул их вверх, исполняя фантазию, мучившую его все последние дни.
– Руэри… – Айрен не хватало слов.
Рубашка повисла на её запястьях, переплетаясь с путами. Обнажённая грудь мерно вздымалась. Небольшая и нежная, она пробуждала в теле отступника неконтролируемое желание.
От взгляда Руэри, скользившего по её телу, Айрен стало стыдно и горячо. Она больше не спрашивала и не просила. Сознание поплыло, как в бреду, и Айрен не заметила, как снова оказалась на коленях на полу. А брат – на кровати перед ней.
Возбуждение и стыд становились всё сильней, по мере того, как Айрен вспоминала, что случилось между ними в прошлый раз. Взгляд скользнул ниже, по красной рубахе брата, по его животу.