– Не знаю, мы только твои смотрели.

– Это получается, если и она подписала, мне отвечать? – внезапно стало понятно, почему сменщица скоропалительно свалила, как только запахло жареным.

– Вы же вместе ответственность несли, ты у неё смену принимала, пересчитывала остатки, подпись на отчётах ставила. – Кажется, и до Алины окончательно дошло, что я в глубокой заднице, – Аля, мне очень жаль.

В понедельник вечером шеф собрал нас в общем зале. Кафе закрыли пораньше, вывесив на дверях грозную табличку «Переучёт». Все сотрудники выстроились в небольшую шеренгу. Не было только тёти Вали. Оно и понятно. Уборщица – лицо не материально ответственное, а значит, с неё взятки гладки.

Михал Михалыч, заложив руки за спину, как командир военного отряда, разгромленного в короткой стычке с врагом, медленно прохаживался взад-вперёд, бросая на нас тревожные взгляды.

– Ребятки, – послышался расстроенный голос. – У нас после аудиторской проверки и инвентаризации выявили некоторые нарушения и недостачи.

Все замерли. Я затаила дыхание и, кажется, больше не дышала. Только сердце отдавало гулким боем внутри.

– По кухне минус 6000 гривен, – продолжал сурово – Там не хватает посуды в основном, да и с провизией нарушения были.– Серёга, Карина и Катя шумно выдохнули. Сумма немаленькая, но они могут легко её перекрыть, если скинутся. Хотя, скидываться в основном придётся Серёге за битую посуду, конечно.

– А по бару есть вопросы серьёзнее, – шеф устрашающе долго и холодно посмотрел на меня. – Аля, зайди ко мне.

Коллектив оторопел. Если не названа сумма, значит, она сильно превышает 15 тысяч? Тысяча раз чёрт! Пока шла за Михал Михалычем, делала ставки. Насколько я идиотка по жизни и безответственная дурёха? Насколько Юляша обогатилась за мой счёт, и где её искать, чтобы придушить?

Шеф сел в кресло и жестом пригласил меня присесть. Не было никогда, такого чтобы мы беседовали с ним, рассиживая друг напротив друга. Значит всё очень плохо.

– Михал Михалыч… – начала я.

– Аля, 100 тысяч.

– Что? Это бред, я не могла! Это Юля!

– У Радика спроси, могла или не могла! Юля тут не причём! Её накладные в порядке, а ты…

Шеф хлопнул по столу рукой так, что я подпрыгнула.

– Да неправда всё! Смотрела я! Один раз пропустила.

Слёзы предательски навернулись на глаза. В носу защипало.

– Что теперь будет? Как я выплачу?

– Я не знаю. Нас распускают, а кафе на ремонт закрывают с июня. Что делать с должниками – решает руководство «Пицца ХОТ». Теперь ты напрямую имеешь дело с ними. Если захотят оставить такого работника, то выплатишь понемногу, а если не захотят – сама понимаешь. Придётся отдавать, но уже не с зарплаты, а со своих кровных, накопленных тяжким трудом.

– Каких накопленных? – Подняла глаза, едва не плача.

Он всё понимал, но ничем помочь не мог. Это был худший день в моей жизни. Я точно знала, что подписала накладную, не глядя и не считая, только один раз. Но как могло так случиться, что сумма недостачи настолько велика? Да и на Юляшу теперь не спишешь. Невесёлые размышления прервал шеф.

– Завтра Андрей Константинович будет здесь. Договаривайся с ним. Будь вежливой, не хами, как в тот раз.

Как в какой тот, интересно? В тот, что здесь или тот, что там? Надеюсь, шеф знает только о первом разе. Хотя в любом случае меня это не спасёт. Приплыли, Аля, суши вёсла. Кредит на такую сумму, конечно, можно взять, но только под баснословный процент. Да и кто мне его даст – практически безработной?

Вечером дома старалась улыбаться, вести себя как обычно. Даже развлекательную передачу по телевизору с мамой посмотрела. Решила, что самое главное – успокоиться. Не убьёт же он меня за пощёчину? Сам напросился, я его не приглашала себя целовать. Не скрою, мне было приятно его внимание, но не более того.