Пожарные спросили бабушку: «Хотите, мы еще вам и сирену включим?» Но бабушка решила, что для трехлетнего малыша это уже слишком сильные впечатления. Тогда пожарные вместо сирены включили сигнал тревоги, и вся команда выскочила и поочередно съехала по шесту, в полной готовности ехать тушить пожар. Помню, как восхитила меня героическая готовность этих бравых парней в любой момент вскочить в машину и мчаться спасать людей. И форма у пожарных была красивая.

Церковь всегда занимала в жизни нашей семьи важное место. По воскресеньям мы неизменно ходили на службу. Пока мне не исполнилось семь, дедушка Норман сопровождал меня на занятия воскресной школы (родители в это время занимались в воскресной школе для взрослых). Если на занятиях требовалось что-то вырезать ножницами, дедушка делал это за меня, а наклеивал и раскрашивал я все сам. В церкви мне нравилось наблюдать за регентом хора, и я пытался дирижировать, подражая ему. Наш священник сказал, что, когда я вырасту, вполне могу стать дирижером.

В те годы врачи подбирали мне протезы – и для рук, и для ног. Но оказалось, что привыкнуть к протезам и научиться ими пользоваться не так-то легко и просто. Иногда я надевал ножные протезы в церковь, по воскресеньям, а если мы играли в пятнашки, дедушка брал меня на руки и бегал по кругу за тем, кто меня запятнал.

Дедушка вышел на пенсию, когда я был в четвертом классе, и с тех пор стал уделять мне еще больше внимания и повсюду меня сопровождал, в том числе и на школьные экскурсии. А школьные экскурсии – это для меня было очень важно: раз я ездил на них наравне с одноклассниками, то получал те же впечатления и опыт, не отставая от них. Кроме того, конечно же, раз дедушка ездил со мной, наши с ним отношения делались прочнее и ближе.

В программу занятий физкультурой у нас входили и уроки плавания – не меньше одного в неделю. Ко мне приставили очень милую даму-тренера, которая вместе с дедушкой помогала мне спуститься в бассейн и плавать.

Поначалу я с опаской относился к плаванию, потому что в бассейне вода была мне выше головы даже на мелком конце. Но чем дольше мы занимались плаванием, тем увереннее я себя ощущал в воде. Я понял: передо мной еще одна задача на преодоление трудностей, еще один вызов, – и я должен справиться. Теперь, став старше, я чувствую себя в воде более чем уверенно и могу проплывать большие дистанции.

Сейчас, подробно вспоминая детство, я по-новому переосмысливаю его, – оказывается, многое из того, что мне запомнилось, сильно повлияло на мою дальнейшую жизнь. Я так отчетливо помню те далекие дни с родителями, бабушкой и дедушкой, походы в парк, поездки с классом, возню и игры с соседскими ребятами. И то, как я научился быть более независимым и стал ценить соревновательность.

Но лучше всего я помню пещеру.

В четвертом классе я вступил в отряд младших скаутов, а мой папа был там вожатым. Самый длинный поход, в который мы ходили, был в пещеру в Южной Индиане. Мы там даже переночевали всем отрядом, вместе с другими скаутскими отрядами. Дело было в марте, погода стояла холодная, но внутри пещеры круглый год было 15 градусов по Цельсию. Но при этом сыро и, конечно, темно. Снаружи в пещеру втекал ручей и под сводами пещеры расширялся в целую реку. Мы катались по этой подземной реке на лодке и видели под потолком пещеры летучих мышей и других зверей и насекомых. К ночи мы расстелили на холодной земле пластиковые матрасы и улеглись ночевать в спальных мешках на берегу реки. Вообще-то в ту ночь мало кому удалось поспать, – от земли тянуло холодом, мы все замерзли и боялись темноты.