– Смотри не обожгись, – усмехнулась сестра.

Из-за технических проблем организаторы бала перенесли его в самый последний момент, и так получилось, что Аня об этом не знала. В результате, когда сестры и сопровождающий их Ник – Артем срочно умчался по какому-то делу – вместе с другими неосведомленными гостями, потоптавшись у ворот Константиновского дворца, все же узнали, куда перенесли «этот чертов бал» и приехали к «Гранд Отелю», праздник был в самом разгаре.

Едва Ник под руку с Никой и Аней появился в холле, как сразу все повернулись к ним, вынудив сестер многозначительно переглянуться; от их внимания не ускользнуло то, с каким интересом посмотрели на их кавалера прочие дамы.

Зал ресторана, свободный от столиков, превратился этим вечером в бальную залу. Гости, стоя парами и группами, опоясали его стены живым шумным кольцом. Оркестр играл попурри из Кальмана. «Дворянские» балы всегда славились музыкальным разнообразием, и Ника не удивилась, заметив в дальнем углу зала замысловатую конструкцию из множества световых и акустических установок, вокруг которых деловито копошилось несколько одинаково одетых людей, готовя, видимо, сюрприз в лице приезжего артиста. На другом краю вдоль стены прогуливались с гитарами и трубами усачи в сомбреро.

– Будет весело, – кивнув в их сторону, сказал Ник. – Как вам латиноамериканские танцы?

– Я смогу только румбу, а вот с Аней можете все, – поспешила ответить за двоих Ника и сконфузилась, поймав на себе выразительный взгляд сестры.

Ник хотел ей что-то ответить, но в этот миг прозвучали призывные звуки мазурки Хлопицкого, и несколько стоящих по соседству пар, манерно раскланявшись, направились к центру зала. Поймав взгляд Ника, Аня глазами указала ему на сестру. Тот, оправив фрак, подошел к Нике и, сухо щелкнув каблуками, кивнул головой. Сделав скромный книксен, Ника протянула ему руку, и они присоединились к парам. Первой в шеренге стояла оперная дива с сыном. Затем – польский морской атташе с паненкой. За ними – один из владельцев «Зенита» с дочкой. После – известный актер неизвестно с кем, и так далее, и так далее, и так далее… Стороннему наблюдателю могло показаться, что ожила картинка, столь красочно описанная когда-то классиком. Расправив воображаемые усы, консул пошел во второй паре с тем неповторимым шиком, с каким этот танец танцуют поляки. Услышав раздающиеся вокруг охи да ахи, Ника огляделась по сторонам. Вдоль стен яблоку было негде упасть. Все, кто совсем еще недавно неспешно фланировал в вестибюле или же вел беседы в фойе, услышав первые аккорды, вернулись в зал посмотреть танец. Какой-то мужчина с лысой, как бильярдный шар, головой топал ногою, словно на параде, и преимущественно невпопад. Другой, уже прилично пьяный, пытался дирижировать тростью, да так энергично, что создавал большую нервозность среди стоящих рядом с ним гостей. Лишь некоторые дамы, в силу объективных обстоятельств оставшиеся без кавалеров, наблюдали за мазуркой с таким отсутствующим видом, с каким обычно стоят за прилавком продавщицы сельпо. С умилением на танцующих смотрели лишь те, кто в силу своего преклонного возраста относился с умилением ко всему на свете.

Однако очень скоро танцоры подустали. Словно позабыв, что мазурку исполняют на цыпочках, плавно и кругообразно разводя ногами, они выделывали ими черт знает что. Вместо того чтобы, к примеру, делать pas de Basques[4], они галопом неслись вперед, доскакав до умозрительного угла, стучали каблуком и, повернувшись, вприпрыжку уносились дальше.

Танец меж тем уже набрал обороты. Вскоре пришло время делать фигуру