Может быть ложь заложена в природе человеческой, ведь даже в Библии каждое второе слово БОГА – неправда. (БОГ по определению не может лгать, ибо каждое Его слово становится законом природы, следовательно, ИСТИНОЙ.) а это означает только, что понятия лжи и истины у людей СДВИНУТЫ, не истинны, и зачастую взаимоподменяемы.)

Только значит всё это, что нет никакого значения, лжёшь ты или придерживаешься правды – всё относительно. И тщательное уклонение Ника от обмана в свете всего этого выглядит чем то паталогическим, ненормальным.

Как и вся наша действительность.

Исходя из вышеприведённых соображений, Ник перестал воспринимать реальность, как реальность, а остальных людей как объекты, достойные достойно существовать в данной действительности. Достойно людей. Не «твари дрожащие», но существа временные, не имеющие отношения к материальному миру. (Материализм, как известно, перестал быть превалирующей религией, но сущность мира представлял достаточно основательно, без двусмысленностей и ненужной псевдомистики.)

Всё было фикцией, оптической иллюзией, и не имело отношений. Но всё было взаимосвязано, находилось в постоянной зависимости, и это необходимо требовалось учитывать.

Ник был циником (по собачьи жить – циником быть), но не понимал, почему понятие это люди наполняют каким-то негативным смыслом. Цинизм – это всего лишь трезвый, реалистичный взгляд на жизнь, без розовых очков, это логический и целесообразный образ жизни. И без лжи. Ложь – это и есть тот цинизм, какой люди по неразумению имеют в виду. Т. Е. пренебрежение доверием людей, примитивизация отношений, игнорирование этических ценностей. Это само собой становится эгоизмом в крайнем его выражении. (Хотя само по себе себя-любие это христианская ценность, стоящая во главе всего учения. Но эгоизм не есть эгоцентризм, но даже является его антитезой.)

В результате его жизненного пути Ником была создана его собственная теория мироздания, БОГА и души человеческой. Худо-бедно, но она была более осмысленной и логичной многих и многих других. Речь, конечно не в его умственных развлечениях, но именно в этом и состоял, видимо, смысл его жизни, потому что ничего другого в его жизни не было.

******

В школе Ник увлекался Жюлем Верном, Беляевым, Уэллсом, потом были Лем, Саймак, Стругацкие, Воннегут, немного физики с астрономией. Математику он не понимал, в алгебраических формулах видел посягательство на мировой разум и попытку обжулить весь мир. История шла хорошо, пока он не напал на Ницше и его «Вред и польза истории» и не стал смотреть на исторические парадигмы через очки логики, знакомство же с классиками официоза повергло его в ужас перед всеми трактовками и вариантами официальной истории.

Литература научила его ненавидеть Пушкина и Толстого, он понял, что есть литература и Литература, что кроме Мопассана и Гюго есть Веркор, Хемингуэй, Апдайк, Боргес и Джойс, Мелвилл и Буль. Потом он попытался осмыслить Библию, ничего у него не вышло, только куда-то ушла вера в Эйнштейна и Дарвина.

Знакомство с судьбами Ван Гога, Рюноске, Эдгара По и Зощенко укрепило его в тщете славы, но заставило поверить в предназначение.

Из школы-же Ник вынес убеждение (основанное на личномпечальном опыте), что несмотря на Петрарку, Шекспира и Грина женщины ничем не отличаются от остальных представителей рода человеческого.

Он научился задавать вопросы, повергающие менторов в ужас, но при этом не выходящие за рамки дозволенного, он увидел враньё официальных нравственных доктрин, навязанность этических установок, искусственность и лживость общественных надстроек и институтов.