Как я понимаю, – от его наметанного глаза, специалистам – охранникам надежно спрятаться не получилось.

Срок моей реабилитации уже подходил к концу. Практически все зажило и никаких проблем со здоровьем не наблюдалось, за исключением пронзительной, но слава богу, редко беспокоящей головной боли.

Как-то однажды ко мне пришел Миша. Один, без привычной группы поддержки.

– Как ты? – поинтересовался он, ставя на тумбочку пакет мангового сока и всматриваясь в мое лицо.

– Уже лучше! – заверил я, садясь на кровати и с удивлением замечая перемены в его наружности. – Ты зачем так коротко подстригся?

– А, это? Просто длинные мешают, – он провел пятерней по короткому ежику волос. Явно под насадку обкорнали. – Я тут русбоем стал заниматься…

– Ого! – удивился я. Не ожидал такого решения от матерого компьютерного задрота. – И как успехи?

– Пока, слабовато! – сконфуженно признался он. – Но инструктор Дмитрий Константинович говорит, – во мне есть неплохой потенциал! Да мне и самому интересно! Никогда бы не подумал, насколько связаны развитие тела и координация мышечных усилий с увеличением производительности мозга, да и просто хорошим настроением!

Он присел на стоящий рядом с кроватью стул.

– Я чего пришел-то… – он снова пытливо посмотрел мне в глаза, а я увидел, как тускнеет свет в комнате и его изображение постепенно пропадает. – Ты ничего необычного не заметил? Ну, в окружающем мире, или в том, как ты его видишь? Может быть…

И тут мне внезапно реально поплохело, – вместо его лица фейерверки взрываться начали, а в ушах такой звон прорезался, что казалось, барабанные перепонки не выдержат и лопнут.

– Погоди, – попросил я, не слыша своего голоса. – Прилягу. Плохо мне что-то…

Миша помог мне упасть на кровать и, всколыхнув воздух, куда-то умчался. Наверное, за врачами.

Боли в моей многострадальной голове надоело сидеть сжатой до размеров иглы. И она, похоже, решила занять весь доступный объем черепной коробки. И моих челюстей походу тоже, потому как в них дико заныли все зубы, в том числе и два давным-давно вырванных зуба мудрости.

Я отчетливо ощущал, как она разворачивается, ветвится в голове и растет, постепенно расползаясь и вызывая нестерпимую ноющую чесотку. Хотя это не совсем точное определение. У меня почему-то возникло видение желтовато – молочного молодого цветка, чем-то похожего на лилию, который пустил свои тончайшие полупрозрачные корешки в моем мозгу подо лбом, сразу за глазами, и усиленно осваивает новое жилище, – костяной горшок моей головы. И еще мне показалось, – он вполне доволен выделенным ему сосудом.

А я был очень недоволен присутствием там непонятной дряни, укореняющейся и обживающейся без моего согласия. Даже такой прекрасной дряни, больше похожей на лотос божественной красоты. Ясно, конечно, что это подселенный мне Сычом симбионт, точнее его остатки, так и не изученные, и не извлеченные до конца Анатолием Георгиевичем. И это он растет там и ворочается, разветвляя тоненькие болезненные щупальца, вовремя не обрубленные ангелом – хирургом, опоздавшим со своим огненным двуручным скальпелем. Но от понимания этого, мне совершенно не становилось легче! Все равно, – я теперь неполноценный! Полузомби, с настоящим паразитом в голове, причем вполне живым, а не виртуальным, придуманным юным сказочником Ботаном!

По мне, так лучше сдохнуть, чем стать питательной средой для всякой неизвестной заразы! Где там что-нибудь острое или тяжелое, чем можно быстренько самоубиться? А-а-а!

Стоп-стоять, лошарики! Суицид – не наш метод! Оставлю его для плана «Б». А сейчас, самое время попробовать план «А»!