– Ишь ты, сразу в крик! Ходят тут со всякой ерундой, – совсем обозлился раздосадованный дежурный.
Но теперь уже Елизавету трудно было урезонить и остановить. Она запальчиво хлопнула ладонью по небольшой полочке под окошком дежурного.
– Что это за порядки здесь? У человека беда, а им до лампочки! Или принимайте заявление, или вызывайте вашего начальника!
Чуть дальше по коридору отворилась дверь, и оттуда вышел высокий статный мужчина в форме.
– Что за шум, а драки нет? Самойлов, что происходит?
– Вы кто, начальник? – резко обернулась Елизавета.
– А в чем, собственно, дело? – сдвинул брови майор Минаев.
– А дело вот в чем, – Елизавета сердито ткнула пальцем в опешившего дежурного. – Вот этот не хочет принимать заявление.
– Товарищ майор, – вытянулся в струнку дежурный, – да она, сумасшедшая баба, чуть в драку не кидается.
– Врет он! Ишь наглый какой! Как вы только таких держите? Я ему все спокойно объяснила, а он домой отправляет!
Офицер, едва сдержался, чтобы не расхохотаться: уж очень занятная перепалка случилась между нерасторопным Самойловым и очень красивой незнакомкой. Но, чтобы не усугублять конфликтную ситуацию, майор приветливо обернулся к женщине.
– Прошу вас, не волнуйтесь. Сейчас мы во всем разберемся, все оформим, все сделаем, как полагается по закону. Пройдите, пожалуйста, в мой кабинет. Вот сюда.
Раздосадованная Елизавета постояла, успокаивая закипевшие эмоции, выдохнула и пошла за майором в его кабинет разбираться.
Так и познакомилась Елизавета Алексеевна, учитель труда и домоводства, с Арсением Минаевым, майором полиции, человеком добрым, отзывчивым и, что совершенно недопустимо для работника полиции, невероятным романтиком.
Глава 4
Вечер опустился на землю. Мягко обнял большое село, прошелестел легким ветерком по лесной опушке, бросил горсть звезд на темное небо и, спохватившись, отогнал подальше тучку, скрывшую молодой месяц.
Затеплились огоньки в окнах домов, захлопотали хозяйки, накрывая ужин, тяжело завздыхали коровы в хлеву, засуетился петух в курятнике, боясь проспать рассвет, и собаки, позвякивая цепями, отправились устраиваться в будки на ночь.
Елизавета так и не закончила уборку. После нежданного визита Арсения она, вернувшись в дом, расстроенно плюхнулась на диван и замерла в оцепенении. Настроение пропало. Растаяло без следа. Уже не хотелось наводить чистоту и порядок, странная досада охватила ее.
Елизавета раздраженно бросила тряпку в уже остывшую воду, вздохнула.
– Принесла его нелегкая! Испортил вечер, окаянный.
Но тут она вспомнила, как он умоляюще глядел на нее, и неприятное чувство вины и сожаления поползли по душе. А услужливая память сразу подсунула то, о чем вспоминать не очень хотелось.
Тот зимний день, когда она, не обнаружив своего кошелька, обратилась в ближайшее отделение полиции, Елизавета запомнила надолго.
Офицер, пришедший ей на выручку, долго и очень терпеливо слушал ее рассказ, задавал наводящие вопросы, деликатно и ненавязчиво успокаивал, предлагал воды или чаю. Лиза совершенно успокоилась и, уже не чувствуя раздражения, обстоятельно изложила ситуацию. Мужчина не перебивал, помог составить заявление и, закончив все официальные юридические процедуры, взглянул на нее с нескрываемой симпатией.
– Елизавета Алексеевна, вы не волнуйтесь, я лично прослежу и возьму под контроль ваше дело.
– Да лично-то не надо, – возразила Лиза. – У вас, наверное, посерьезнее дела есть.
– Ничего, ничего. Дела наши никогда не заканчиваются. Я буду держать вас в курсе.
Лиза, поблагодарив, встала и собралась было уходить, как вдруг спохватилась.