Несмотря на то, что они были уверены, что лестница там, все таки, есть, все они были немного оглушены когда в самом деле, спустившись, смогли поставить ноги на ее ступеньки. Она была узкой – на одного человека, не разминуться. Зато удобно оборонять – так сказал Торрен, оценив ее изгибы и размеры. Тут можно было почти бесконечно отступать, отбивая атаки превосходящих сил. Но и подниматься пришлось почти бесконечно: Мист казалось, что она целую вечность снова и снова поднимает ноги, втаскивая себя на очередную ступеньку, видя перед собой только колышущийся плащ Виля. Даже разговаривать было невозможно, порывы ветра легко уносили в сторону любые слова.

В нескольких местах ступеньки осыпались, и тут Торрен и Гронс оба помогали ей перебираться, страхуя и оберегая, хотя, по хорошему, главное она уже сделала, указала господам приключенцам путь в Башню.

А потом, сразу после последнего провала, очень коварного и неприятного, они внезапно оказались на небольшой, продуваемой всеми ветрами площадке, никакого хода с которой не было.

Кажется, они действительно пришли. Перед ними возвышалась черная громада, на первый взгляд неотличимая от остального темного камня вокруг: никаких стыков, никаких окон, никаких следов рукотворности. Только приглядевшись можно было разглядеть очертания двери – тонкую трещину в монолите, более темную, чем мрак неведения. Мист задумчиво поколупала ее ногтем и пришла к мнению, что ногтем это не открыть.

– И что теперь? – со своей лучшей имитацией неувядающего энтузиазма спросил Торрен.

– Что теперь, – повторил ответил Вейларис. – Теперь Ле Илант покажет какой-нибудь волшебный трюк или иначе проявит свое тайное колдовское могущество. Она же великая волшебница на самом деле, ты, что, не знал?

И они дружно заржали под неодобрительным взглядом Гронса, который, впрочем, тут же резко отвернулся, уставившись куда-то в небо.

– Что там? – тут же встрепенулся Торрен, чувствительный к любой опасности и ее сигналам.

– Что-то приближается, – сказал Гронс и обнажил оружие, кружа возле кромки площадки.

Вейларис чертыхнулся и стал снаряжать арбалет.

– Мист, ты там побыстрее колдуй, – посоветовал он, становясь рядом с Гронсом и вглядываясь в небо.

– Засохни, плесень, – посоветовала ему девушка, вспоминая, что же конкретно было про башню без выхода в обеих историях: и про святого Амайрила, и в “Похождениях мага”. Этот элемент фигурировал и там, и там, и Мист, признаться, изначально считала его метафорическим – но вот поди ж ты, оказался, кажется, вполне географическим.

– Ага, – вспомнила Мист, и, закрыв глаза, принялась шарить по поверхности каменной двери. Если вход был всего-навсего невидим, то он должен был быть ощутим.

Пару раз она оступилась и пару раз ударилась, и, кажется, даже выругалась, абсолютно игнорируя события внешнего для себя мира. В конце концов она все-таки ухватилась за невидимую, но вполне реальную на ощупь ручку. Правда, располагалась она не во вполне удобном месте – не склонная к особой вежливости девушка охарактеризовала бы это объемным словом "задница". Она потянула – но ничего не произошло, видимо, за столько веков дверь просто-напросто заклинило. Или там был какой-то замок, а это было уже хуже.

– Ох, ты ж дым и пепел, – услышала она голос Вейлариса, полный изумления. – Гронс, ты видишь то, что я вижу? Эй?

– Гарденне, – выдохнул Гронс и закричал. – Прочь, прочь, в укрытие!

– Ааа, дым и пепел, это ж что такое, – возопил Торрен, бросаясь к узкому ходу лестницы. Воздух засвистел, и, когда Вейларис глянул между отрогами, скручиваясь за ними, он ясно увидел куда более отчетливо огромные крылья, огромную голову и чудовищную пасть. И все это летело к ним, вернее…к Мист, стоящей на коленях перед каменной стеной и словно бы яростно тянущей ее на себя.